Месть Змеи
Шрифт:
Лесовик согнул колени и сильно ударил Гретхен ногами в живот – у девушки перехватило дыхание. Удар кинжалом пришелся по льду, дикарь перебросил Гретхен через свою голову, и Лисица рухнула на спину, а Лесовик вцепился в горло девушки своими грязными руками. Она попыталась нанести удар, но дикарь припечатал ее руку ко льду жестким костистым коленом. Затем он начал вырывать из руки Гретхен ее кинжал.
Не лучшим образом шли дела и у Трента. Лед под ним трескался и покраснел от крови, а чернозубый дикарь теснил его все ближе к полынье, в которой колыхалась темная вода. Трент лягнул ногой, старый Лесовик отскочил, и это дало Тренту возможность сделать несколько шагов по трещавшему
Гретхен захрипела, ее глаза выкатились, когда Лесовик принялся душить ее, колотя головой об лед. Дикарь открыл рот, приблизил к лицу Гретхен острые, блестящие от слюны зубы. Но прежде чем Лесовик успел сомкнуть свои челюсти на лице девушки, случилось непредвиденное – его такая легкая, казалось, жертва, начала стремительно менять облик. На челюсти девушки появилась рыжевато-красная шерсть, вся голова изменила форму, приобретая черты Лисицы. Вытянувшиеся мощные челюсти щелкнули, ухватили нижнюю губу Лесовика. Дикарь отпустил державшие горло Гретхен руки, а Лисица яростно набросилась на своего врага, раздирая когтистыми руками-лапами его лицо и грудь. Выпучив глаза, дикарь заорал, а когти Лисицы продолжали рвать его тело. Еще один удар – и безжизненное тело Лесовика провалилось сквозь сломанный лед в холодную темную воду.
Оставшийся в одиночестве, вожак дикарей в последний раз занес свой топор над неподвижно лежащим у его ног юношей в красном плаще. В тот же миг льдина, на которой дрались эти двое, с треском приподнялась и наклонилась. Борясь за свою жизнь, Трент продолжал держаться за клинок Вольфсхеда, хотя ноги юноши уже оказались в ледяной воде. А вот Лесовик на ногах не удержался, выронил топор и свалился на своего противника. Льдина, на которой они лежали, полностью отделилась от основного ледяного поля. Затем она качнулась в другом направлении, и дикарь начал сползать вниз, а Трент, напротив, приподниматься. Дикарь выбросил свои руки вперед и тоже схватился за клинок Вольфсхеда, чуть выше, чем Трент. Какое-то время льдина оставалась в равновесии, а затем, под весом Лесовика, начала опрокидываться. Чернозубый оказался над самой водой, Трент висел над ним. Льдина стала медленно уходить вниз, вода лизнула ступни Лесовика, затем дошла ему до колен. Трент ударил ногой по руке дикаря, которой тот держался за клинок. Чернозубый закричал, отпустил руку, исчез под водой, и быстрое течение сразу же затянуло его под лед.
Освободившись от веса Лесовика, льдина с шумом грохнулась назад в воду, неся на себе единственного теперь пассажира – Трента. Юноша схватился за рукоять меча, оглянулся на берег и увидел спешащую к нему по трескающемуся льду наполовину трансформировавшуюся Гретхен. Она бежала, раскинув руки, и кричала:
– Прыгай, Трент! Быстрее прыгай, я поймаю тебя!
Трент посмотрел на торчащий во льду меч – отцовский клинок, оружие гвардейцев Волка. «Я не могу бросить его, папа. Не могу…» – подумал Трент.
Он из последних сил рванул меч, окровавленные руки юноши дрожали от напряжения. Когда клинок выскочил изо льда, кружащаяся льдина раскололась под ногами Трента, и юноша оказался в холодной темной воде. Он задержал дыхание, взмахнул мечом, а течение уже уносило его, тянуло вниз, во тьму. Еще мгновение – и Трент увидел над собой прозрачный лед – хрустальную крышку своего гроба, сквозь которую бледно просвечивали ночные звезды. Изо рта юноши вырывались воздушные пузыри, оставшимися пальцами левой руки он царапал лед, безуспешно пытаясь пробить ледяной пласт ударами клинка.
Когда последний воздух вышел у него из легких, Трент вдруг почувствовал, как чьи-то руки схватили его сверху за нагрудник. Острые когти вцепились в кожу пластины, затормозили движение уносимого течением Трента. Река сопротивлялась, не хотела отпускать свою жертву, но тот, кто пришел на помощь юноше, оказался сильнее течения. Руки спасителя не отпускали Трента, медленно, но верно вытаскивали его из-под воды. Наконец его голова вынырнула на поверхность реки, и он увидел Гретхен – это она вернула его к жизни, вновь дала всей грудью вдохнуть такой сладкий морозный воздух.
Вытянув Трента из воды, Гретхен покатила его к берегу. Звенел, ударяясь об лед, зажатый в руке юноши меч, а сам он безудержно кашлял, отплевывая набившуюся в легкие речную воду. Добравшись до берега, Гретхен положила голову Трента себе на колени. Он взял в ладонь ее израненные, окровавленные руки с обломанными ногтями, которыми она пробила лед и вернула его к жизни. Гретхен наклонилась и нежно поцеловала Трента в лоб. Он приподнял голову и нашел своими губами ее губы.
Они долго еще сидели обнявшись – леди из Хеджмура и паренек с Холодного побережья, слушая разносившийся эхом над Дайрвудом дальний волчий вой.
Глава 8
Призыв Волка
Лесовики кружили, словно стая диких псов, приближающихся к своей добыче. Из освобожденных жителей Брекенхольма в живых оставалось не больше двадцати, тела их погибших товарищей лежали на земле возле Большого Дуба, окруженные грудами убитых дикарей. Харкер, Красный Руфус и Мило стояли впереди своего потрепанного, изможденного маленького войска в ожидании неминуемой гибели. Ястреб посмотрел на свое раненое бедро, из которого все еще торчал обломок стрелы. Харкер тяжело дышал, Ястреб опустил крылья. Их окружали сотни Лесовиков. Сейчас они перестраивались, готовились к последней атаке. В орде, которая собралась возле Большого Дуба, были воины более чем из тридцати разных племен, и всем им не терпелось поучаствовать в убийстве. Временная передышка позволила Харкеру и Красному Руфусу осмотреть полученные ими раны.
– Ад вырвался на землю, – сказал Харкер сквозь окровавленные зубы. В одной руке он держал захваченный в бою топор с кремневым лезвием, другой зажимал кровоточащую рану на своей ноге.
– Я должен был лететь в Виндфелл, да вот сбился с курса, – пробурчал Ястреб, поводя своими изрядно пострадавшими от неприятельских ударов крыльями. Рядом с ним стоял Мило – юный лорд-олень так и не опустил меч, по-прежнему держал его наготове.
– Будь они прокляты, эти зимние ветра, – грустно пошутил Харкер. – Вечно они заносят нас не туда, куда надо.
Он покачал топором, прикидывая его на вес. За их спинами тихо шептали молитвы оставшиеся в живых Зеленые плащи.
Красный Руфус прекрасно понимал, что их конец близок – как только Лесовики перейдут в атаку, все они будут сметены их натиском. Он посмотрел на Мило, юноша ответил ему взглядом.
– Мне было очень приятно сражаться с тобой плечом к плечу, – сказал Ястреб. Лицо юноши смягчилось, Мило понял, что этими словами старый Ястреб прощается с ним. Сам Мило не сказал ничего, лишь понимающе кивнул, а затем снова уставился на Лесовиков.