Месть. Сервисное руководство
Шрифт:
Впервые за долгое время во мне пробуждалось некогда забытое ощущение. Ощущение негодования. Мне казалось, что со мной происходит что-то невообразимое, и я не могу на это повлиять. Две фигуры перемещались по обеим сторонам от меня. Справа всё так же доносились щелчки по клавишам.
Вскоре где-то впереди раздались звуки механического крана.
Вряд ли это была обычная больница, или рядовой послеоперационный кабинет. Честно говоря, я не знаю, где могли бы устанавливать настолько серьезные протезы, которые я мог себе представить.
– Поверни его голову вправо. Стоп.
Я почувствовал. Наверное, это было прикосновением. Похоже, что кто-то в пластиковых перчатках взял мою голову с обеих сторон в области висков и медленно повернул.
Это было очень волнительно. И всё, что я мог – лишь наблюдать за происходящим.
– Есть сигнал. Теперь влево… Стоп. Есть сигнал.
Мою голову вновь повернули. Это я мог определить лишь косвенно – по изменению местоположения источников звука и света. Но также я ощущал и прикосновения. Еле различимые, но они были, точно. Я ощущал изменение в пространстве.
– Возвращай. Есть сигнал. Стоп.
– Что думаете?
– Отклик идет. Пока оставим.
Звуки от клавиатуры стихли, шаги отдалились. Свет погас. Я вновь остался наедине с ожиданием новых событий.
Оставалось лишь догадываться о том, что происходит. В основном, я думал о глубоком протезировании в виде имплантов. О том, насколько всё это дорого стоит. Возможно, на мне испытывали какой-то позвоночник, и множество других современных протезов. Всё, о чем я думал – это цена сохранения жизни. Кто стал бы вкладывать столько денег? Кроме вопросов, у меня не было ничего.
В этот раз я услышал шаги издали. Похоже, что я смог освоиться, и приноровиться к этим новым странным источникам взаимодействия с внешним миром.
Вдалеке раздался писк. Открылась дверь, и в помещение вновь вошли люди. Судя по звукам, ко мне приближалось несколько человек. Раздался щелчок – и вокруг появилось освещение, светлым градиентом разделившее потолок и пол. Я стал различать силуэты отчетливей. И, похоже, стал различать цвета. Группа из четырех силуэтов приблизилась ко мне и встала напротив.
– Макферсон, давайте уже решать. Мы упускаем сроки.
Знакомый голос, который ранее отвечал за профессиональное щелкание по клавишам, ответил:
– Аппаратная часть полностью в порядке. Мы потратили две смены на проверку. Тут проблема с софтом.
Сразу же отозвался другой голос, ранее не знакомый:
– Хватит об этом, мы подготовили релиз еще три месяца назад! Он залит на всю текущую линейку, и остальные образцы полностью функциональны.
О чем они? Вероятно, для моих протезов существует специальное программное обеспечение. И я – тот самый удачливый парень, на котором оно плохо работает.
–А как вы объясните, что данные в порядке?
Тот самый не знакомый голос с нотками раздражения в голосе
– Продемонстрируйте! У нас двадцать человек работали над продуктом, а от вас только голословные заявления!
– Ладно. – Единственный голос, к которому я уже начал привыкать, приблизился ко мне. – Тест 42.
Все замолчали. Человек, которого звали Макферсон, повторил:
– Тест 42.
Хотелось бы вздохнуть, но вероятно имплант легких так не работает. Тест 42. И что теперь? Конечно же, это далеко не единственное, что было странным для меня во всех событиях.
Вздохнув, Макферсон произнес:
– Видите? Он не проходит тестовые паттерны. При этом, – он начал щелкать по клавиатуре справа, – система проходит все этапы тестирования. Что мне дальше с этим делать? Чего вы от меня хотите?
Трое собеседников глубоко вздохнули. Почти так же, как один человек провоцирует остальных на зевоту.
– И что нам теперь делать? Умолять его, чтобы он поднял левую и правую руки?
Это спросил человек, которого я прежде не слышал. Похоже, он стоял дальше всех. На нем был белый халат, если не ошибаюсь. На всех были белые халаты, если я правильно определил, но на нем была еще синяя рубашка.
Что вокруг меня происходит? Почему собрался целый консилиум, и меня обсуждают словно какой-то механизм. Это было возмутительно. Я редко использовал это слово. Но оно отлично подходило ко всему происходящему.
Они хотят, чтобы я поднял левую руку? А ведь можно попробовать. В этот раз я более уверен в своих силах. Можно попробовать воспроизвести то, что я ощущал во время предыдущих визитов. Как плохо я бы не ощущал взаимодействие – я всё могу попробовать. Нужно было приложить некое усилие в область левой руки, чтобы ощутить то, что почувствовал ранее. Мне стоит постараться. В конце концов, я уже долгое время не способен делать ничего.
Все четверо издали неразборчивые звуки и отошли назад. Я старался поднять левую руку. Затем правую. Сложно сказать, получалось ли. Хотя какое-то движение краем глаз я уловил. Похоже, я действительно смог поднять руки!
У меня получилось! Чертов паралич, скоро я попрощаюсь с тобой.
– Он сделал это! – Прохрипел новый голос. Он принадлежал человеку, стоящему левее всех. На нем также был белый халат, и что-то черное на месте рубашки. Похоже, у него были густые седые волосы, слившиеся в один светло-серый ореол.
– Я и сам вижу. – Проговорил Макферсон, направляясь к клавиатуре.
Мне стоило держать руки поднятыми дальше, или стоило опустить их?
– Он всё равно не отвечает на команды. Что это по-вашему?
– Давайте попросим его опустить руки. – Прохрипел голос седого человека.
Похоже, это я тоже смогу. Руки не ощущаются так, как прежде. Возникает ощущение, словно я передвигаю нечто чужеродное. Словно я плыву через желе. Но у меня получается. Позвоночник со своим программным обеспечением – не об этом я мечтал.