Месть
Шрифт:
Я бежала сломя голову, натыкаясь на прохожих и умудряясь удивляться тому, что этот город еще не спал. Может, он состоял из одних туристов или сумасшедших авантюристок вроде меня?! В очередной раз натолкнувшись на кого-то, я услышала грубое:
– Ты что, офигела?!
Парень резко оттолкнул меня от себя и стал рассматривать запачканную обувь, а я, подняв на него возмущенный взгляд, сердито бросила ему:
– Придурок!
Он сощурился, и его красивое лицо исказила усмешка.
– Да ты не только слепая, но и бешеная!
Я думала, что то, что произошло со мной сегодня, – это предел неприятностей, положенных на мою долю за один час пребывания в новом городе, но не тут-то было. От его слов я мгновенно вскипела и едва удержалась, чтобы не влепить ему пощечину, но, на его счастье, я вспомнила, зачем торопилась, и, все еще пыхтя от злости, быстро пошла прочь, одарив его на прощание испепеляющим взглядом; но вслед услышала, как он противно смеется надо мной и повторяет «бешеная», и, в одну секунду вернувшись, все-таки влепила ему пощечину со всей злости, что клокотала внутри, пытаясь соответствовать его словам. Улыбка тут же пропала с его надменного лица, и он так взглянул на меня, что я сжалась и почувствовала, как моя смелость испаряется из моего организма и мне становится не по себе от этого свинцового взгляда. Он поднял руку, и я, решив, что он хочет ударить меня в ответ, непроизвольно зажмурилась, однако секунда сменяла другую, но ничего не происходило.
– Убирайся с моих глаз, – услышала я и, приоткрыв глаза, в смятении взглянула на него.
Его щека горела от моей оплеухи, в глазах плескалась ярость, и я, не ожидая дальнейшего развития событий, развернулась и поспешила туда, куда собиралась (благо это было совсем рядом).
Дойдя до того злополучного места, машины я там не обнаружила и, в растерянности посмотрев по сторонам, достала телефон из заднего кармана джинсов. Его черный экран убил меня очередной отвратительной новостью: он разрядился (второпях я забыла отключить wi-fi, и моя старая полузаряженная батарея не выдержала такой нагрузки), а я, как многие современные девушки, всю важную информацию записывала в заметках телефона.
Засунув его обратно, я стала лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию. Положение дел было неутешительным. Адрес бабушки сгинул вместе с зарядкой где-то в недрах мобильного, знакомых в городе у меня не было, и я даже не знала, где территориально сейчас нахожусь и что теперь делать. На глаза снова попался парень, с которым совсем недавно я столкнулась и с которым мы «обменялись любезностями». В растерянности я стала смотреть, как он идет к машине, и в это время он поднял глаза. Сказать, что его взгляд был мне неприятен, это не сказать ничего, но я не стала трусливо прятать глаза, а мужественно выдержала его. Он равнодушно отвернулся и сел в фигуристую красную спортивную тачку, от которой за версту пахло деньгами, а я попыталась забыть о нем и вернуться к своим баранам, но то и дело поднимала глаза и проверяла, не уехал ли он.
Как назло, он не уезжал, и мне в голову пришла идиотская мысль спросить у него, нет ли в его офигенной тачке всего-навсего какого-то провода для зарядки iPhone.
Выдохнув, я решительно направилась в сторону его автомобиля, подбадривая себя тем, что хуже, чем мы сегодня с ним общались, уже не может быть.
Подойдя к его машине, я нагнулась, заставила себя посмотреть на него и как можно любезнее спросила:
– У тебя есть зарядка для iPhone?
Я покрутила в руках телефон, для достоверности показывая ему, что он умер.
– Есть, – ответил он, продолжая что-то нажимать на дисплее машины и не смотря на меня.
Что означало его «есть» – оставалось загадкой. Есть – садись заряжай или есть – но не для тебя, я так и не поняла. Однако я находилась не в том положении, чтобы что-то из себя строить и капризничать, поэтому, не спрашивая разрешения, открыла дверь и уселась на сиденье рядом с ним. По тому взгляду, которым он одарил меня, я поняла, что, говоря «есть», он имел в виду второй вариант, но отступать было поздно.
– Что еще мне от тебя ждать? – изрек он, надменно смотря на меня.
– Что ждать? – переспросила я, не поняв вопроса.
Он усмехнулся, посмотрел на меня, как на идиотку, и спросил:
– Ты всегда так глупа или сегодня особый случай?
Пока я хлопала ресницами, переваривая его обидные слова, он продолжил:
– Ты налетела на меня и испачкала обувь, потом влепила пощечину, а после этого ворвалась в мою машину. Вот я и спрашиваю: что дальше от тебя ждать?!
Я почувствовала, как недавно утихшая злость к этому человеку начинает разгораться во мне с новой силой. Он невероятно раздражал и бесил меня своим высокомерным видом, своими оскорбительными словами, и я выпалила в свое оправдание:
– Ну, во-первых, нечего пялиться в телефон посреди улицы и мешать людям, во-вторых, не надо грубить и смеяться вслед, а в-третьих, я не ворвалась, а села, потому что мне нужна зарядка… у меня сел телефон… я не знаю, куда мне идти… адрес тут… а еще чемодан украли…
Под конец моя бравада звучала жалко. Я пищала последние слова срывающимся голосом, а потом вообще замолкла, чувствуя, что вот-вот разревусь перед этим напыщенным мажором, и это будет окончательное фиаско. А все из-за того, что обстоятельства этого дурацкого дня внезапно обрушились на меня с новой силой и я, измотанная дорогой и отрицательными эмоциями, просто начинаю разваливаться.
К моему удивлению, он просто вынул из бардачка провод и, воткнув один конец в гнездо машины, другой протянул мне. Я взяла его и подсоединила телефон.
– Что с твоим чемоданом? – неожиданно спросил он, и я замешкалась, не зная, рассказывать правду или промолчать.
Все-таки решив не выставлять себя снова на посмешище, я выдавила:
– Неважно…
– Ну, если он тебе неважен, можешь ничего не говорить, – пожал он плечами.
Пытаясь сообразить, чем он может мне помочь, я как бы невзначай добавила к сказанному:
– Попутчик увез его в своей машине.
– Без тебя? – усмехнулся он.
Я посмотрела в его глаза, в них плясали насмешливые огоньки, которые мгновенно, с пол-оборота начинали раздражать меня, и я выпалила:
– Да! Я такая идиотка, что села к нему в машину, поверив, что он просто довезет меня до дома, а он повез к себе!
Заканчивая произносить эту фразу, я уже жалела о вылетевших сгоряча словах, но моя беда как раз и была в том, что я часто сначала говорила, а потом думала.