Месть
Шрифт:
Человеческий крик, полный страха и отчаяния, услышали только мы. Где-то выше и левее из темнеющей чащи небольшой, уже голой рощицы. Там за спутанными ветвями высоких деревьев по идее проходит главная дорога, ведущая от Касприва до Лисьего замка, а уже от него до учебного корпуса легиона.
Жуткий крик шел не с дороги, а именно из рощи, говорить о чем-либо с Тиной, согласовывая действия, не пришлось, она тут же растворилась в вечернем сумраке, уходя вперед, мне же осталось только скинуть рюкзак и налегке, стараясь не шуметь, последовать за ней. Крик переходил, срываясь на рыдания. Пробежав чуть вперед, я примерно прикинул оставшееся расстояние, похоже, кричавший бежал, и бежал к нам навстречу. Уже
На небольшую чистую полянку, в неверном свете и без того мрачного времени года, где я остановился, выскочил какой-то взлохмаченный мужик в изодранном полушубке, спотыкаясь и падая, со всех ног несясь в мою сторону.
— Стой! — Я встал на его пути, пытаясь поймать взгляд его обезумевших глаз.
— Белая! Она идет за мной! — Он бухнулся передо мной на колени, заливаясь слезами. — Это она, она идет!
Кто такая Белая и куда она идет, спрашивать смысла не было, так как я и сам уже увидел нечто приближающееся меж деревьев, странно мигающее, словно картинка на экране, скачками исчезая и появляясь все ближе и ближе к нам.
— Не-е-ет! — завыл мужик, на коленях пытаясь заползти за меня. — Я ни в чем не виноват!
Белесый морок приобрел отчетливый образ женщины, чей лик ужасом сковал мое сердце, так как это был зловещий оскал даже не мертвеца, а скелета, с сочащейся тьмой из пустых глазниц, словно тушь в стакане с чистой водой, оседающую причудливым узором.
Изорванное белесое, словно в черно-белом кино, платье лохмотьями тумана развевалось на несуществующем ветру, а лик смерти окаймляли длинные прямые черные волосы ниже пояса, грязными лоскутами, словно тяжелые плети, свисали безвольно вниз.
— Твою мать! — Я невольно подался назад, спотыкаясь о скулящего мужика под моими ногами. До жуткого видения оставалось метров двадцать, я растянулся на земле, падая, а в моей голове тихо так и зловеще пульсировал в ритм с моим перепуганным сердцем тонкий девичий голосок, доносившийся словно из глубины колодца: «За что? За что? За что?»
Мак абсолютно не реагировал на угрозу, не фиксируя чьего-либо приближения к моей персоне, кроме меня, скулящего мужика и «трансморфа»-вампира в полной боевой форме, оскалившейся жуткими клыками, никого на поляне не было! Но меж тем женщина с лицом смерти, мигающим потусторонним светом продолжала неспешно приближаться к нам, вытянув в нашу сторону сухие, обтянутые пергаментной кожей руки с длинными обломанными ногтями.
Кулаки Эббуза вихрем туго скрученных узлов воздуха разорвали на мгновение в дым жуткую фигуру призрачной женщины, лишь не надолго прервав ее неспешное преследование.
— Огонь! — с трудом выдавила из себя Тина, повернув ко мне свою вытянувшуюся жуткую морду с горящими глазами. — Призраки не любят огня!
Призраки? Какого черта? Какие призраки? Но все вопросы потом, кивнув вампиру, я тут же активировал с помощью Мака аж два огненных кольца Прая, ревущих огненных столба дикого пламени, просто физически ощущая, как моя энергия утекает в поддержание этой бушующей стихии. Да уж затратный энергоконтур, как и вся линейка огненных заклинаний, благо я с ходу переключил все затраты на ресурсы и насосы компьютера. Мужик у моих ног замолчал, видимо, от страха уходя в беспамятство обморока, в то время как тонкий голосок все продолжал и продолжал свой заунывный речитатив в моей голове: «За что? За что? За что?» Вновь и вновь спрашивала девушка плаксиво и с отчаяньем, не находя ответа.
Пламя ярко осветило всю рощу, выхватив из тьмы наши фигуры и разгоняя сумрак. Мигающий контур женщины призрака изорванными клубами белого тумана уплывал в глубь деревьев, отпрянув от огня. Пришло осознание того, что я жутко взмок, и у меня постыдно дрожат колени, а во рту пересохло. Ну уж нет, так просто вы, мадемуазель, от меня не уйдете с пустыми руками! А как же презент? Пытаясь совладать с накатившим страхом путем разжигания в себе злости, недолго думая, зачерпнул в каждую из рук по горсти земли вперемешку с опавшей листвой. Это было новое для меня плетение, которое я освоил с подачи шаманов орков, что в том году вместе с пиктами напали на мой город. Шары гудящего, словно рассерженные шмели, свитого в энергокаркас пламени. Только вот в отличие от самоучек-шаманов, я изучил эту тематику по трудам мастера Прая, где он делал выкладку, по которой подобные огнешары выходили детской забавой в сравнении с шаром, в который можно поместить любой кусок материи, землю либо же тупо камень, тем самым начиняя сердцевину расплавленным куском лавы. Земля, конечно, прогорала, со временем превращаясь в пыль, но и этот малый отрезок времени давал усиление как температуры, так и уровня поражения. Два огненных шара с пульсирующей пунцово-красным начинкой сорвались с моих рук, направляясь вдогонку за ускользающим призрачным туманом. Думаете, на этом все? Ха! Да я десятка два выпустил этих огненных болидов, осветивших округу занимающимся пожаром. Один за другим черпал землю, окутывая ее структурой огненного шара и отправляя вслед уже давно исчезнувшего призрака. От страха хотелось, чтобы ночь задалась огнем, прогоняя от меня прочь даже намек на любую тень.
— Ульрих, хватит. — Рядом стояла Тина, уже сменившая свою боевую трансформацию на более приятную внешность. — Там вон люди какие-то бегут, как бы не зацепил ненароком.
Вампиресса отошла мне за спину, я деактивировал плетения Прая, гася жаркое пламя колец, от чего поляна тут же погрузилась в полутьму. Как-то сразу вновь стало страшно. Подняв с земли какой-то сук на его конце, я быстро активировал маленькую эльфийскую руну света, яркой звездочкой чистого беловато-голубого цвета, тут же осветившую поляну с двумя дымящимися круглыми проплешинами и лежащим навзничь мужичком-жертвой, возле которого мы и стали дожидаться толпу людей, продиравшуюся через густой кустарник.
— Стойте, где стоите! — крикнул я, поднимая руку с раскрытой ладонью. — Кто такие и что вы делаете на моей земле?
Из подлеска вывалили на поляну запыхавшейся толпой с два десятка чумазых, крепко сбитых мужичков простоватого вида, сжимавших в руках кто лопаты, кто кирки, а кто по-простому увесистые дубины. При их виде подумалось, не разбойнички ли завелись у меня под боком в баронстве? Уж очень их вид наводил на мысли о частых переходах, стоптанных сапогах и не одном километре пройденных дорог.
— Не извольте серчать, господин маг! — Мужики, что-то бурча под нос, выпихали из своих рядов самого старого, но еще крепкого бородача. — Без умыслу какого непотребного, стало быть, тутова. Артель мы перехожая, строители, шли к господину барону фон Рингмару, да вот напасть лютая в дороге пристала, народец губит. Вон и Арма, он тот, что под ногами у вас валяется, погибель страшную от Белой Смерти принял.
Мужики, не сговариваясь, постягивали с голов нахлобученные шапки из шкур, больше похожие на капюшоны, вроде как отдавая последние почести погибшему товарищу.
— Жив ваш Арма, — произнес я, слегка потыкав ногой бок находящегося в бессознательном состоянии мужчины. — Без памяти просто от страха, а Белая ваша не успела, отогнал я ее.
— Ох и радость-то какая! — затараторил старик, тут же начиная вместе со всей толпой отвешивать один за другим поклоны. — Арма хоть и дурноватый дядька, но каменщик рукатый, у нас, поди, последний «обтес» остался, нам без него хороших заказов не видать бы было. Вот вам спасибо так спасибо, господин маг! Прямо выручили нас, словами не сказать как!