Месть
Шрифт:
Дэвид Холден прекрасно осознавал, что сейчас он лишает человека жизни; как и то, что человеческая жизнь, будь то даже жизнь торговца наркотиками или убийцы, неповторима, невосполнима и священна. Но уже в самом начале своей сознательной деятельности он сделал свой выбор: между злом и добром есть совершенно определенная разница. И просто наблюдать, как зло творит свое черное дело, само по себе значило способствовать злу. Он не мог быть простым наблюдателем. Кто бы ни находился в хижине, он мог представлять еще большее зло, чем люди Эрнандеса. Но что ему, Холдену, оставалось делать? Эти люди могут стать на его пути, когда он отправится осуществлять план своей личной мести Инносентио Эрнандесу и Эмилиано Ортеге де Васкесу. Но, даже если отбросить в сторону личное, пока они живы, они будут снова творить то, что творят сейчас: наживаться на страданиях людей, торгуя наркотиками, ради личной выгоды разжигая войну, принося в жертву смерти все новые и новые жизни.
Тот, кого он только что убил, уже не будет делать этого больше никогда.
Убитый наверняка весил больше трехсот фунтов; от него несло смешанным запахом прокисшего пота и испражнений. Холден забрал у трупа только патроны, а находившееся в плохом состоянии оружие вместе с запасными магазинами разобрал и забросил подальше в кусты. Волосы убитого кишели вшами; Холдену, хотя он старался держаться от мертвеца подальше, начало казаться, что у него зачесалось тело.
Теперь у него был запас патронов калибра 223 и россыпью, и в магазинах — запас, вполне достаточный для крупной перестрелки; кроме того, у него было достаточное количество девятимиллиметровых патронов «Парабеллум» к пистолету. Холден двинулся вперед, по направлению к номеру седьмому.
Холден сомневался, что у него будет достаточно времени вывести его из строя. Либо радиомолчание в эфире подскажет оставшимся в живых судьбу троих мертвецов, либо сейчас начнется атака на дом.
Когда Холден вернулся на опушку леса, подтвердилась вторая его догадка.
Семеро оставшихся в живых образовали неровное кольцо вокруг дома. Теперь они поливали дом огнем из автоматов. Два окна на передней стене немедленно разлетелись вдребезги, печную трубу как будто срезало ножом, дождем сыпались обломки крыши.
Внезапно огонь прекратился. С той стороны, где находились трое людей Эрнандеса, раздался голос; Холден с трудом разбирал слова, частью из-за большого расстояния, частью из-за отвратительного английского произношения:
— Эй, ты! Дом окружен! Бросай оружие и сдавайся или тебе конец!
— Гм, — пробурчал Холден. У говорившего были явные врожденные способности к языкам. Человека в доме, который так неумело спрятал лодку на реке, определенно хотели заполучить живьем. — Гм, — хмыкнул Дэвид снова. Все может быть.
Семеро начали подходить к дому, сжимая кольцо, прикрываясь беспорядочным автоматным огнем.
Из хижины раздались выстрелы; судя по звуку, стреляли из пистолета. Ответный огонь не возымел на атакующих никакого видимого действия. Неудивительно. Надо быть очень хорошим стрелком, чтобы с такого расстояния поразить насмерть живую мишень.
Пригнувшись, Дэвид подобрался ближе к скалам, где всего несколько секунд назад скрывались нападавшие. Еще несколько секунд и даже самый тупой из них сообразит, что в их кольце недостает троих.
Времени уже не было.
Холден почти упал на колени, упер винтовку М-16 в плечо и приготовился к стрельбе лежа. Большой палец левой руки сам переставил переводчик огня на автоматическую стрельбу. Сейчас он вполне мог сбежать с поля боя; у него был достаточный запас патронов и средства переправы через реку.
Вместо этого Холден открыл огонь прямо перед собой; он снял находившегося перед ним одного парня из оставшейся в живых семерки. Потом передвинул ствол вправо, еще один из атакующих упал.
Автоматные очереди взрывали землю и камни вокруг него, но Холден, низко пригнувшись и крепко сжав в руке винтовку, уже бежал прочь. Пули со свистом рикошетили от скал, срезали ветки деревьев. Он бежал дальше, едва успевая прикрывать глаза от потоков пыли.
Наконец он оказался под прикрытием деревьев.
Пистолет. Холден сделал из него несколько выстрелов наугад, когда бежал по направлению к линии атакующих, вызывая огонь на свою новую позицию, оставляя ее, прежде чем они успевали ответить.
Теперь он находился на противоположной стороне круга. Вход в еле держащийся на склоне домишко сейчас был прямо перед ним, на расстоянии меньше чем двести ярдов.
Из дома раздались новые пистолетные выстрелы.
Волна ответного огня выбила дверь хижины. Холден вскинул винтовку, выпустил сразу весь магазин. Нападающие укрылись от его огня за низкими, выбеленными дождями скалами, ярдах в семидесяти пяти от дома. Выстрелы Холдена взрывали фонтаны пыли и гравия вокруг, не задевая их.
Дэвид отсоединил пустой магазин, на бегу вставил новый. Повторяя свой прежний маршрут, он вновь менял позицию, бежал зигзагами, за каждую перебежку успевая зарядить в обойму пистолета две пули. Добежав до прежней огневой точки, он сделал несколько выстрелов, пробежал еще несколько ярдов и выпустил полный боезаряд из «Беретты». Затем совершил стремительную перебежку до первоначальной огневой позиции, туда, где находился убитый им номер семь. Затем выпустил серию коротких автоматных очередей из М-16.
Он расстрелял последние заряды из пистолета; дал еще одну очередь из М-16. Его целью, разумеется, было заставить атакующих думать, что, пока они окружали дом с отважным стрелком внутри, превосходящие силы противника, в свою очередь, окружали их.
Когда Холден достиг самой слабой точки в обороне противника, он остановился, выпустил очередь, сменил магазин и бросился вниз по склону оврага. Здесь проходило высохшее русло ручья, наполнявшееся водой лишь в сезон дождей, во время наводнений; сейчас оно представляло собой узкую полоску гальки и засохшей грязи, не видную с вершины каменистого холма.