Месть
Шрифт:
— Гм-м. На твоем месте я бы была осторожнее с теми, кто постарается установить с тобой контакт.
— Видела ли ты более осторожного человека, чем я? — спросила Кирстен.
Элен рассмеялась.
— Пожалуй, не видела, — сказала она, утрируя мягкую картавость жителей Луизианы. — Но ведь всем известно, что ты часто ошибаешься.
— Да, я делала много ошибок, и одна из них — та, что я потеряла тебя из виду. Поэтому выкладывай, чем ты занималась все эти годы.
Элен,
— Но признаюсь, — сказала Элен, — теперь это не доставляет мне такого удовольствия, как в прежние времена. Черт возьми, чего у нас только не бывало! Помнишь, как один старик, руководитель драматической труппы, велел тебе уволить меня? Это меня-то! Звезду!
— Разве можно такое забыть? С твоей стороны было весьма рискованно ворваться в его кабинет и швырнуть в него чашку кофе. Тебе повезло, что не уволили.
— Ты меня спасла, — широко улыбнулась Элен.
— С трудом. Мне пришлось для этого подставить собственную шею.
— Собственную шею?
— Ну, ладно уж, не только шею, — призналась Кирстен, — Но тогда я только начинала работать и мало что могла предложить, кроме себя.
— Значит, ты согласилась переспать с ним, чтобы меня не отстранили от участия в сериале?
— Ты же знаешь. И не напоминай мне об этом… Все знали, что я прокладывала себе путь собственным телом.
— Да, но никто не отрицал, что ты очень хороший режиссер: А все остальное объяснялось твоими проблемами в прошлом, и Пол наверняка помог тебе разобраться во всем. Помнишь, как вы познакомились на вечеринке, которую устраивали на открытом воздухе? Ты всецело завладела его вниманием, хотя всем до смерти хотелось поговорить с этим великим человеком…
Кирстен грустно улыбнулась.
— Господи, разве можно это забыть. Такой важной персоной я не чувствовала себя никогда. Вот, мол, смотрите, перед вами двадцатипятилетний режиссер умирающей мыльной оперы…
— Которую ты с успехом возродила…
— Смотрите все, вот я стою и непринужденно болтаю с великим Полом Фишером так, словно знаю его всю жизнь. Боже, как давно это было!
— Ты никогда не задумывалась, что было бы с тобой, если бы ты не встретила его?
— Мне страшно об этом думать. Должно быть, я продолжала бы режиссерскую деятельность, но едва ли смогла бы завязать с кем-нибудь серьезные отношения. Я не годилась для этого. Боже, как я тогда запуталась! Я так страстно мечтала завести ребенка, что даже Пол не смог меня урезонить. Однажды я предложила ему родить ребенка от него.
— Я это помню. Для этого мы с тобой отправились на ту веселую лыжную вылазку, которая закончилась для меня переломом ноги. Ты попыталась соблазнить его, а он, в тысячный раз сказав тебе «нет», выгнал тебя из своей квартиры.
Кирстен рассмеялась.
— Он сказал мне, что я ставлю в неловкое положение нас обоих, и швырнул мне мою одежду. Боже, как я тогда переживала! К тому времени я уже три года не спала с мужчиной, совсем потеряла уверенность в себе и даже боялась всех, и вдруг такая реакция Пола…
— Но он оказался прав. Он был слишком стар и женат, а ты только начинала делать карьеру. Кажется, ты тогда собиралась ставить драму Хэмиша Фуллертона. Настоящий шедевр!
Кирстен кивнула.
— Пол всегда был прав. Кстати, когда я вернулась с извинениями, он плакал. Ему показалось, что он слишком круто со мной обошелся. Он просто хотел, чтобы я встретила подходящего человека.
— Так и получилось в конце концов.
— Тогда мне самой так показалось. Я была настолько уверена в этом, что даже написала матери первое письмо за много лет.
— И что она посоветовала?
— Ничего. Она даже не ответила. Правда, меня это не удивило. Мы с ней никогда не ладили, а уж когда она вынудила меня сделать аборт, я поклялась больше не разговаривать с ней. Так и было до этого письма. Кстати, как твоя мама?
— Как обычно.
Кирстен кивнула.
— А как твои любовные дела?
— Ничего стоящего, даже говорить не о чем. Трудно встретить кого-нибудь подходящего в моем возрасте… Через неделю мне стукнет сорок два, это не самый лучший возраст, чтобы завести мужа и ребенка. К тому же у меня склонность к семнадцатилетним, а все это как-то не совмещается.
— Я и не знала, что ты хочешь детей, — удивилась Кирстен.
— А я и не хочу. Нет, хочу. О, пропади все пропадом, откуда я знаю? Я мечтаю хоть раз в жизни влюбиться и чтобы кто-то полюбил меня. У меня никогда даже романа не было, по крайней мере, ничего похожего на то, что у вас с Лоренсом.
— М-да, — отозвалась Кирстен, и улыбка ее угасла. — Но ведь у нас так ничего и не вышло.
— Почему? — спросила Элен. — Я не могу этого понять. Расскажи мне, что тогда произошло?
— Он встретил Пиппу, — ответила она.
— Трудно поверить, — сказала Элен. — Этот парень был безумно влюблен в тебя и не хотел смотреть ни на кого.
— Тем не менее посмотрел. Он познакомился с Пиппой, влюбился в нее и они поженились. Вот и все.
Элен помолчала, надеясь, что Кирстен добавит что-то еще.
— А как сейчас? — тихо спросила она. — Ты все еще не забыла его?
Кирстен задумчиво смотрела на бокал с шампанским.