Места слабости
Шрифт:
Но нет… Она не могла так поступить. Не могла и не стала…
… Каким счастьем на этот раз стала обжигающая боль, когда ее пальцы отлепились наконец-то от медного зеркала! Поверхность его, будто нагревающийся пластик, пошла рябью, затрещала, моментально покрывшись сеткой трещин, а изображение, полное боли и страданий исчезло.
Ника, еще пребывавшая во власти воспоминаний, судорожно ощупала свой живот, будто стараясь удостовериться, что ничего чужеродного в ней давно уже нет. Какой ужас! После пережитого, она бы никогда не решилась
Прочь! Прочь из этого места. Пока не угасла ясность сознания, поглощенная животным ужасом. Только бежать! Испуганной тенью, она метнулась в единственный возможный проход, чтобы вновь наткнуться на зеркальную преграду.
Зеркальный лабиринт оказался жестоким испытанием, заставляя вновь переживать давно забытое так же остро, будто все случилось только что… Будто впервые… Скорее бы все закончилось. Нужно было двигаться дальше.
Повернуть направо… Поворот… Кувырок. Стены уже вполне откровенно меняются местами с полом, будто законы гравитации здесь вовсе не работали. Или, напротив, работали точно так же, как у лягушки внутри мяча, которым каким-то неведомым великанам вздумалось играть в футбол.
Ника, сама того не желая, наткнулась на латунную поверхность… Хотела было зажмуриться, но не успела… В пальцы услужливо ткнулась бледная пластина… Что там по плану? Алюминий? Значит, почти все. Изображение на металлической поверхности полыхнуло ослепительно белым под ее пальцами…
…Перед Никой, стоящей на краю скалы расстилались странные мертвенно-неподвижные, будто застывшая лава, воды. Много воды, целое бескрайнее море. Темные его воды хранили молчание, и только едва заметные блики давали понять, что это не черное зеркало, а самая настоящая вода. Площадка перед девушкой обрывалась так круто, что к краю было страшно подойти.
На краю обрыва, бесстрастно свесив ноги в бездну, сидел обнаженный человек. Он был неестественно худ и изможден. Устало привалясь спиной к нагретому солнцем валуну, он что-то крутил в руках. Вот, он поднял неверную руку, и в лучах заходящего солнца блеснул револьвер.
Ника замерла от ужаса, а мужчина взвел курок и, неожиданно быстро приставив дуло к виску, нажал на спусковой крючок… Щелк! Выстрела не случилось. Он не выиграл в «Русской рулетке». Мужчина уронил руку с пистолетом, бессильно опустив голову на грудь – будто потерял сознание.
Она всматривалась в бескровное изможденное лицо, с ужасом узнавая его заострившиеся черты лица. Некогда спортивная фигура превратилась в обтянутый кожей скелет, как у узника концлагеря.
Ника, кинулась было отнимать у безумца оружие, но кто-то удержал ее, крепко вцепившись в рукав. Наверное, правильно сейчас ее удержали… Мужчина сидел на самом краю, и, вспугни его Ника сейчас, он повторил бы грустную судьбу Шалтая-Болтая.
Да-да, все правильно… Осторожнее! Ничего не нужно менять, пусть все идет своим чередом… иначе все пропало…
Треск, острые осколки скрыли
Иллюзии поражали глубиной присутствия, будто стирая все, что было после, оставляя их, как единственно возможное НАСТОЯЩЕЕ. Переживая воспоминания, Ника забывала про зеркальный лабиринт – взбудораженная память выдавала все новые детали минувшего. Образы, звуки, запахи, ощущения…
Каким-то самым дальним краем сознания Ника понимала, что все происходящее с ней сейчас – не просто изощренная пытка, или чья-то замысловатая игра. Странное испытание будто заставляло ее заново сделать выбор. Оценить, правильно ли она поступала тогда? Все эти видения были так реальны, будто у нее действительно был шанс поступить иначе… Такое иногда случается в мучительном, раз за разом повторяющемся сне.
Внезапно Ника почувствовала, что разгадала главную загадку зеркального лабиринта: двигаться дальше можно было, только пережив прошлое…
Странно, но как только ей удалось это осознать, навалилось какое-то невероятное спокойствие и… принятие неизбежного.
Почему-то Ника сейчас вспомнила институтский курс психологии, на одной лекции которого рассказывали о «модели принятия неизбежного», разработанного американским психологом Элизабет Росс в 1969 году. По мнению психолога, человек принимал неизбежное, проходя пять стадий: отрицание, гнев, торг и депрессию, приводящих в итоге к завершающей стадии – принятия. Лектор, седая дама дворянских кровей, была убеждена, что если человек умный, то неизбежное он примет, сократив стадии принятия – смирившись.
Нике всегда хотелось поспорить с этой теорией. Как же можно смириться, если есть шанс что-то изменить? Что же потом, жить с чувством упущенных возможностей? Каждый раз перебирать их в памяти, выстраивая новые варианты событий, вероятно приведших бы к успеху?
Сейчас задача была совершенно иной. Достопамятная мадам Росс ликовала бы. Зеркальный лабиринт испытывал волю, не ставя зримых условий. И единственное, что оставалось сейчас – смириться и принять условия игры, надеясь, что правила ее поняты верно.
Подумав об этом, Ника почувствовала, будто в ней открылось второе дыхание. На миг, она будто увидела в одном из зеркальных осколков глаза Учителя и будто почувствовала ласковое прикосновение золотое сияния, наполнявшего все его существо. Этого краткого мига, будто родительского одобрения было достаточно, чтобы девушка овладела ситуацией. Она твердо и целеустремленно, ничего не боясь, преисполненная благодарностью, прикоснулась к зеркальной поверхности, как к величайшему дару…
… Будто в ответ на ее догадку, из зеркальных глубин проступил мягкий облик девушки, светловолосой, худенькой, почти подростка.