Место, где живёт счастье
Шрифт:
Разделавшись с самой насущной проблемой, я подошла к раковине, чтобы умыться и, случайно взглянув в зеркало, застыла, забыв открыть воду. Чуть нахмурившись, я рассматривала своё отражение, пытаясь понять, что не так? Что-то изменилось, но что? И тут до меня дошло – синяки! Синяки под глазами исчезли. Совсем! Невероятно! Они так давно стали частью меня, что я перестала обращать на них внимание. Первое время, по совету той же Грейси, я ещё пыталась их замазывать тоналкой, но получалось только хуже, тонкий слой их не брал, а более толстый превращал моё лицо в какую-то посмертную маску. Так что я махнула рукой и перестала обращать на эти синяки
А теперь они исчезли, так, что собственное лицо мне показалось незнакомым. Чудеса!
Решив проверить всё до конца, я быстро осмотрела все свои повреждения, о которых помнила. Синяки, ссадины, ожог – всё исчезло практически без следа, лишь немного другой оттенок кожи указывал на то, что она была повреждена в этом месте. А вот шрамы остались, с ними ничего не произошло. Что, в общем-то, логично – по словам Кристиана, «волшебная» кровь лишь помогает регенерации человека, излечивает то, что человек и сам бы излечил со временем, а шрамы человеческий организм не излечивает. И шрамы Томаса эту теорию подтверждают.
Но как же тогда Арти? Ведь, в отличие от моих синяков, его болезни со временем никуда бы не делись. Даже с помощью медицины. Как же его собираются вылечить? Но ведь собираются, и уверены в успехе. В общем, я запуталась, поэтому лучше просто приму на веру исцеление Арти, как в это верят все остальные.
Кстати, об Арти! Чем дольше я стою тут, уставясь в зеркало, пока мои мысли мечутся в бесполезных попытках понять то, что лучше просто принять на веру, тем сильнее отдаляю нашу встречу. Мы не виделись уже два дня, малыш, наверное, расстроен такой длительной разлукой, так что лучше поспешить.
Быстро приведя себя в порядок, я надела новую одежду, найденную там, где оставила свою, грязную после вчерашнего падения – судя по всему, это тоже результат щедрости пока ещё незнакомой мне Джулии. Из моих вещей остался только ремень с сумочкой, который я продела в одолженные мне джинсы и вышла в спальню.
Кристиан уже снова был там, в черных брюках и синей рубашке, сменивших одежду, в которой он спал. Он был чисто выбрит, а чуть влажные волосы убраны в хвост на затылке. Я подавила порыв попросить у него резинку, чтобы тоже собрать свои волосы в хвост, почему-то застеснялась и лишь привычно убрала пряди с лица за уши. Кристиан устанавливал стойку для капельницы возле уже убранной кровати.
– Тебе нужна ещё как минимум одна порция крови, – поясни он, поймав мой взгляд. – Но сначала – завтрак. Пойдём.
Он протянул мне руку, и я, ни секунду не раздумывая, подала ему свою. Аккуратно взяв мою маленькую ладошку в свою огромную, он вывел меня из спальни на лестничную площадку, на которую выходила ещё одна дверь.
– Это будет комната Арти, – пояснил он, приоткрыв дверь и демонстрируя мне ещё одну спальню, раза в два меньше той, которую мы покинули. – Я ею не пользовался, мне одному она вроде как была не нужна, так что её нужно будет немного переделать. Но, учитывая, что скоро мы переезжаем в долину…
– Куда? – переспросила я. В принципе, скажи он, что мы переезжаем в Антарктиду или на Луну, я лишь спросила бы, к какому сроку собрать вещи, поскольку готова была ехать с Кристианом в прямом смысле на край света. Но мне просто стало любопытно.
– Мы так называем то место, где расположен посёлок, в котором члены нашей семьи живут, когда хотят отдохнуть от города. Просто Долина, с большой буквы. Тебе там понравится
– Безопаснее?
К этому моменту мы спустились по лестнице на первый этаж и прошли в просторную, залитую солнцем светлую кухню – её окна выходили на восток, как и окна спальни. Усадив меня за обеденный стол из светлого дерева, Кристиан начал доставать продукты из забитого под завязку холодильника – похоже, Рэнди несколько иначе, чем я, понимала выражение «продукты на первое время».
– Лучше, чтобы у исцеления Арти не было посторонних свидетелей, – пояснил он. – Нельзя афишировать подобные чудеса людям, это опасно. Мы с Джеффри частенько переливаем кровь га… Гила и Герба пациентам, находящимся в критическом положении, вместо обычной, донорской, но это не выглядит чудесным исцелением, просто… «повезло человеку, организм сильный, вот и выкарабкался». Но открыто излечивать неизлечимые болезни мы не можем.
– Понимаю, – кивнула я, действительно, понимая. Не единожды я смотрела фильмы, в которых на инопланетян, выдавших себя, охотились военные и учёные, чтобы изучать, препарировать. – И я совсем не против переезда, собственно, в этом городе меня ничто не держит. Если Арти будет со мной, я готова ехать куда угодно.
– Отлично, – улыбнулся Кристиан. – Что бы ты хотела на завтрак – яичницу с беконом или омлет? Или предпочитаешь чай с тостами?
– Омлет звучит аппетитно, – это было действительно так, я вдруг поняла, что жутко голодна.
– Значит, омлет, – убирая бекон обратно в холодильник, кивнул Кристиан.
– Я могла бы сама приготовить… – начала я, привставая со стула, но Кристиан остановил меня жестом.
– Сиди, Джинни, позволь мне сделать это для тебя. Поверь, я вполне могу с этим справиться, Рэнди неплохо меня натаскала.
– Рэнди?
– Да. У неё маленький пунктик – все должны быть сыты. Когда она только познакомилась с Гейбом, я ещё учился, и тогда как раз приехал домой… в отпуск. Узнав, что я практически не умею готовить и питаюсь в основном фастфудом, Рэнди взяла меня в оборот и научила основным азам, так что не волнуйся, омлет будет вполне съедобным.
Говоря это, он разбивал в миску яйца и взбивал их, а у меня в голове плясали цифры, никак не желая складываться в ровную картину. Кристиан выглядел лет на восемь-десять старше Рэнди, хотя, учитывая, что у неё сын скоро в школу пойдёт, она старше, чем выглядит. Ой, они же здесь все старше, чем выглядят. Или почти все. А, не важно. К тому же, раз Кристиан приехал не на каникулы, а в отпуск, он был уже в интернатуре или ординатуре, на врача же очень долго учатся.
– До этого меня никто не учил готовить, почему-то никому не приходило в голову это сделать. Кроме Рэнди. Я упирался, как мог, считал, что готовка не мужское дело, но… ей сопротивляться бесполезно. А теперь я ей благодарен. Знаешь, у меня ведь не всегда в холодильнике повесившаяся мышь, просто как-то так сложилось в последнее время.
– Я уже заметила, что никто не возражает Рэнди, – улыбнулась я.
– Гейб иногда возражает. Пытается. В основном это связано с моментами, когда ему кажется, что ей что-то угрожает. Но… это же Рэнди, если уж она что-то решила, её не переупрямить. Кстати, поскольку Томас попал в её цепкие лапки ещё практически ребёнком, то уж он-то великолепно готовит. Рэнди часто говорит, что за него она теперь спокойна – уехав в колледж, он-то уж точно с голоду не умрёт. Насчёт меня она была не особо уверена.