Место под солнцем
Шрифт:
Анника Бенгтзон заглянула в полуоткрытую стеклянную дверь кабинета главного редактора и постучала по деревянному косяку. Андерс Шюман стоял спиной к ней и сортировал стопки бумаг, разложенных на письменном столе и на полу. Услышав стук, он обернулся, увидел вопросительное выражение лица Анники и жестом указал ей на стул для посетителей.
– Закрой дверь и садись, – сказал он, обошел стол и уселся на свой стул, жалобно скрипнувший под его
Анника закрыла раздвижную дверь, покосилась на груды бумаг на полу, чтобы ненароком на них не наступить, и заметила нечто, выглядевшее как топографический план редакции.
– Никак мы снова собираемся перестраиваться, – сказала она и села.
– Хочу задать тебе один вопрос, – сказал Шюман. – Как ты видишь свое будущее в газете?
Анника подняла голову и посмотрела в глаза шеф-редактору:
– А в чем дело?
– Сразу перехожу к сути дела. Ты хочешь стать заведующей редакцией?
Аннике стало трудно дышать, она открыла, потом снова закрыла рот и посмотрела на сложенные на коленях руки.
– Ты будешь отвечать за новостной раздел, за освещение событий за сутки, – продолжал Шюман. – Пять дней работаешь, пять дней выходных. Задача – согласование освещения спортивных событий и развлечений с передовицами, обсуждениями и новостями. За тобой будет решение относительно того, какую новость следует помещать на первой полосе. Споры с другими подразделениями будешь решать совместно с руководителями групп. Никаких сетей и прочей ерунды. Будешь присутствовать на встречах руководства и решать вопросы бюджета и рыночной стратегии. Я бы хотел, чтобы ты приступила к работе как можно скорее.
Она откашлялась, но говорить не смогла. Слова застревали у нее в горле.
Работа заведующего редакцией – это большая и тяжкая ответственность. Это фактически второй человек в газете после главного редактора, руководящий всеми подразделениями. Она должна будет направлять работу руководителей новостных, развлекательных и спортивных отделов и прочих мелких начальников с большими связями и амбициями.
– Я хочу провести реорганизацию, – тихо произнес Шюман, не дождавшись ответа Анники. – Мне нужны люди, на которых я могу положиться.
Анника продолжала упорно рассматривать свои руки. Голос Шюмана проплывал над ее головой, отражался от стен и гулко отдавался в затылке.
– Ты заинтересована?
– Нет, – ответила Анника.
– Я удвою твою зарплату.
Она подняла голову.
– Я уже прошла искушение большими деньгами. Оказалось, что с ними не так хорошо, как многие говорят.
Главный редактор встал и подошел к двери. Кабинет был настолько тесным, что Шюман едва протиснулся мимо колена сидевшей на стуле Анники.
– Весь последний год нам угрожало банкротство, – сказал он. – Ты знала
Он через плечо бросил взгляд на Аннику, чтобы проследить за ее реакцией. Реакции не было. Она лишь принялась крутить на левом указательном пальце бабушкин перстень с изумрудом. Шрам под кольцом был красным и набухшим. На морозе он начинал темнеть и ныть.
– Нам удалось переломить ситуацию, – говорил Шюман о редакции, находящейся за стеклами раздвижной двери его кабинета. – Я уверен, что так будет и впредь, но я не знаю, как долго еще удержусь в этом кресле.
Он обернулся и посмотрел Аннике в глаза. Она отвела взгляд и выглянула за дверь.
– Я не хочу выполнять твою работу, – сказала она.
– Я предлагаю тебе делать не мою работу, а работу заведующего редакцией.
– Может быть, стоит предложить эту должность Берит? Она, несомненно, справится.
– Кто тебе сказал, что она жаждет получить эту должность?
– Ну, тогда Янссон или Спикен?
Шюман присел на край стола и тяжело вздохнул.
– Мне нужны не добровольцы, – сказал он. – Мне нужен умный, рассудительный человек.
Анника невольно рассмеялась:
– И ты просишь об этом меня? Это говорит о явном снижении требований к квалификации сотрудников.
– Альтернатива такова: ты будешь работать по жесткой схеме. Сидеть за столом, звонить по нужным телефонам и выполнять все распоряжения завреда.
Анника вдруг почувствовала, на каком неудобном стуле она сидит, и выпрямилась, чтобы не нажить боль в спине.
– И еще придется разбираться с претензиями по поводу закона о правах работников? – спросила она.
– Профсоюзные споры – не проблема, поверь мне.
– Заставить меня протирать штаны за столом – это чистейшая глупость. Ты же прекрасно знаешь, что я работаю лучше всего, когда меня никто не опекает.
Шюман наклонился к Аннике, но она упорно буравила взглядом его колено.
– Анника, проблемы, которые мы решали начиная с осени, никуда не делись. У нас нет средств на содержание специальных корреспондентов. Дело кончится тем, что ты будешь в непосредственном подчинении у Патрика.
От неожиданности Анника вздрогнула и, подняв голову, посмотрела Шюману в глаза.
– Ты шутишь.
Он сложил руки на груди.
– Эта система вступит в силу на днях. В качестве заведующей редакцией ты станешь его непосредственным начальником. Будешь его направлять на путь истинный. Если же ты останешься просто корреспондентом, то направлять все твои действия станет он, а ты будешь его слушаться.
– Помнится, именно я устроила его сюда на работу, – сказала Анника. – Я не могу быть его подчиненной. К тому же если рассуждать здраво, то Патрик – это последний кандидат…