Место рядом со мной
Шрифт:
– На кольце пробка, – информирует меня водитель.
– Объезжаем через Измайловский.
Он сворачивает.
– Притормози здесь, – указывает она на один из корпусов.
Её взгляд скользит по окнам больницы куда-то выше.
– Кому-то опять «пора»? – скептически поднимаю бровь.
– К сожалению, нет. Подожди меня, я на полчаса.
– Мы опоздаем! Ты видишь, какие пробки?
– Мы не опоздаем, – выходит она из машины.
Наблюдаю, как Мара в своём шикарном платье идёт к лестнице между обычных земных людей. Она не выше остальных, но осанка выделяет её даже больше, чем вечерний лакшери-прикид. На неё оборачиваются. И иногда показывают пальцами.
Как только она исчезает в проёме двери, я выхожу. Очень хочется проследовать за ней и посмотреть, куда это она собралась и зачем. Но я торможу, доставая сигареты. Мне как бы должно быть похую на её личные дела. Нет? Не собираюсь же я контролировать каждый её шаг? Вообще-то, должен. Я теперь отвечаю головой за каждый этот шаг. Да и любопытно… Отбросив сигарету, иду за ней.
В холле уточняю, куда пошла брюнетка в вечернем платье. Персонал настроен недружелюбно. И на третьей попытке добиться от них какой-то информации мне уже хочется вытащить ствол и взмахнуть этой волшебной палочкой убедительности. Но этого делать не стоит, конечно. Никогда не был в такого рода заведениях. Наша семья пользуется частной клиникой. Поэтому я оттягиваю в сторону какую-то девушку из младшего персонала и даю ей крупную купюру. Через десять минут она возвращается и ведёт меня внутрь этого гнетущего здания-монстра, пахнущего беспомощностью и бесправием.
Второй этаж. Закрытое крыло. За закрытыми обшарпанными дверями атмосфера меняется. Там пахнет не хлоркой, а дорогим освежителем воздуха, персонал – в модных голубых халатиках, и неоновые лампы освещают высокие пальмы в дорогих горшках и кожаные белые диванчики.
– Она сюда пошла. Дальше я идти не могу, договаривайтесь сами.
Не думаю, что здесь персонал такой же сговорчивый.
– Вам чем-то помочь? – подозрительно смотрит на меня проходящая мимо медсестра.
– Нет, спасибо. Я жду жену, – сажусь на диван. – Она навещает родственника.
Опускаю глаза в телефон, делая вид, что погружаюсь в дела. И как только на меня перестают обращать внимание, встаю. Заглядываю в несколько расположенных рядом палат.
Быстро иду мимо ресепшена с медсестрой. Другой.
– Вам помочь чем-то? – привстаёт она, разглядывая меня.
– Где здесь туалет?
– Там… – показывает рукой. – А вы?..
– А я жду жену, – киваю в глубь коридора. – Спасибо.
Прохожу дальше, заглядывая ещё в пару палат. И… Мара. Она стоит спиной ко мне возле навороченной кушетки, к которой идёт большое количество проводов от приборов.
– Уже скоро… – сжимает она руку мужчине, лежащему там.
В его венах катетеры от капельницы. Рядом размеренно пикает аппарат контроля состояния.
Мара оборачивается, недовольно нахмуриваясь:
– Я просила тебя подождать.
Идёт мимо меня на выход.
Бросаю
Догоняю её.
– Кто этот мужчина?
Молчит.
– Что с ним?
– Его аккаунт заблокировали модераторы.
– Ммм… За что?
– Слишком нагло хакнул систему.
Подаю ей руку перед лестницей, но она игнорирует, быстро спускаясь сама. Юбка платья развевается, как мантия.
Догоняю.
– Зачем?
– Модераторы не одобрили границы ареала обитания при загрузке моего аккаунта. Он прописал мне читерские коды, чтобы я могла обходить их ограничения.
– А кто он тебе?
– Хватит вопросов. Теперь мы действительно опаздываем.
Ещё одна ветка дохода Игоря Васильевича – рестораны. И день рождения Артура проходит в зале одного из самых респектабельных. Очень много охраны, вымуштрованный персонал, возникающий словно из тени и туда же пропадающий. Но в целом – имитация расслабленной обстановки и междусобойчика человек на сорок. Нас усаживают близко к виновнику торжества, и я уверен, что это не демонстрация моего статуса. Я – опальный. Это я очень хорошо понимаю. Как минимум, мне «за просто так» отсосала женщина босса. Не думаю, что мы это просто проедем.
Во главе стола Артур с женой Галиной.
Вижу её вживую первый раз. Но наслышан. Лет тридцати шести-тридцати восьми. Немного худощавое стервозное лицо, цепкий, не обделённый интеллектом взгляд, прохладная улыбка… По зрелости больше тянет на маму, а не на жену избалованного Артура.
Она далеко не последнее лицо за этим столом, и дело не только в том, что пару лет назад она стала женой наследника. Слева от пары, напротив Игоря Васильевича, сидящего справа от Артура, – её отец. Этот брак заключён, как принято в императорских семействах, для слияния двух «стран», читай – «влиятельных организаций». Потом, когда старшие отойдут от дел, всё достанется этой помазанной на власть парочке. И я не уверен, что из них двоих коронован будет именно Артур.
Пафосные тосты позади, все уже выпили, и теперь за столом возникают островки общения. Мара отстранена от происходящего и разглядывает женщин. Их не так уж и мало.
– Четырнадцать… – констатирует она. – Но это не они. Это не жены.
– Почему?
– Слишком много страха, жадности и мало амбиций, чтобы затеять какую бы то ни было войну. Это травоядные. Такие бегут и прячутся, если что-то не так. Даже шлюхи Игоря имеют больше внутренней силы, чем большинство этих женщин. Исключая ту, что с белоглазым. Или вот ещё эта, – кивает она на уже пожилую Ильницкую с оплывшим лицом бульдога.