Метаген

Зудва Огнь

Я кивнул тогда головой, мол понимаю, однако я не был с ним честен. Думаю он это видел и от этого мне неловко вдвойне… Забыть бы человека и вспомнить частицу.

Грязная бабка жрет помои на глазах первоклашек; им смешно, а меня подобное зрелище пугает.

Хотите узнать каково больным Альцгеймера — живите в постоянно страхе, вспоминаю я слова Гения, когда он зачитывал отрывок своего романа.

— Чтобы писать своим голосом ты не должен следовать жанру внешнему, — учил он меня. — Писатель должен нарушать

границы. Всегда бунт, борьба. Не суть важно против чего. Защищай ЭТО… Понимаешь?

Я кивнул тогда головой, мол понимаю, однако я не был с ним честен. Думаю он это видел и от этого мне неловко вдвойне… Забыть бы человека и вспомнить частицу.

Я увидел через большое стекло знакомое лицо. Гений. Было удивительно видеть его в пивнушке. Я вошел внутрь. Все деревянное, пахнет смолой и пивом. Отопление не работало, а на улице холодало. Жарко в помещении не было, впрочем как и тепло.

Гений сидел за дальним столиком, перед ним стояла большая кружка пива и лежала не раскрытая пачка чипсов. Вид у него был апатичный, я понимал: он пил потому что был чем-то расстроен.

Он был тем писателем о котором я тосковал в мастерской, помните, я вам уже говорил о нем? Все знают, что гениям почти никогда не везет в личной жизни, а иногда ее вообще не бывает. Они живут своими произведениями, у них не хватает времени на существование с нами, простыми людьми.

Не знал что Гений пьет: никогда не видел его с алкоголем или шатающимся по улице. В его руках я никогда не видел бутылки пива или водки, только блокнот и ручку, он постоянно что-то записывал… Сейчас, в пивной, блокнота при нем я не увидел.

Он отпил из кружки, поставил ее на место, на картонную подставку… С блокнотом, Гений, не расставался, он делал записи даже на улице в сильный мороз, когда температура стояла настолько низкая, что по дорогам ездил исключительно общественный транспорт, легковые авто никто не пытался завести: было бессмысленно.

Я вижу гифку перед глазами: его руки краснеют, а пальцы плохо слушаются, но он все равно сжимает ручку и выводит что-то на бумаге… Взгляд его никогда не был ясным, всегда задумчивый и отрешенный.

Я подсел к нему и сказал: «Привет. Я давно тебя не видел в мастерской. Мы скучаем по твоим работам… Что-то случилось? Почему ты не появляешься?»

Ходили кое какие слухи о том почему Гений не посещал мастерскую. Гений говорил, что у его книг не должно быть красивых обложек и дорогих рекламных компаний, особенно не должно быть короткой аннотации. «Мои книги, — говорил он, — это вещи. Даже не вещи. Бумага со словами».

Он говорил мне об этом не уверенно, как будто не до конца веря в собственные слова. Но писал он много, больше всех нас и однозначно лучше… Он занимался самостоятельным производством своих книг, распространял их в мягкой обложке.

Я слышал им заинтересовалось ФСБ. Им довелось ознакомится с содержанием его работ. Гений забрасывал свои книги в почтовые ящики и одна из его посылок попала в ящик

сотрудника этой организации… Я представлял себе, как ОМОН врывается к нему в маленькую квартиру, с красным ковром на стене и пыльными комодами заставленными книгами (так я представлял себе его жилище). Они опрокинули Гения на пол и заломили руки за спиной.

— Ах, ты тварь! — говорят мужики в балаклавах и с автоматами. — Да, как ты мог бескорыстно делиться со случайными гражданскими лицами своими новыми мыслями! Ты будешь гнить в тюрьме, сука, до старости, больной ты долбаеб!

Гений посмотрел на меня, как на человека который очевидно не сможет понять ничего из того, что он скажет; он встал из-за стола и шатаясь направился к выходу, не очень вежливо, но ему я прощу любое неуважение или пренебрежение хорошими манерами.

Он оставил после себя наполовину полную кружку с пивом и нераскрытую пачку кукурузных чипсов «Cheetos»… Необычный рисунок на пачке: Честер Читос одет в балахон, он напоминает адепта какой-то секты, интересно: в рамках какого ивента ему нарисовали такой необычный прикид?.. В облаке вылетевшим изо слегка приоткрытого рта Честера Читоса написано: «УЗРИ МЕ»…

* * *

На усталых ботинках «чье-имя-не-будет-упомянуто» скреб снег дороги, пока не добрался до ледового катка у которого стал свидетелем чудовищно неприемлемое для реальности, в которой он находился, события.

Позвоночник отделяется от тела, которое ранее принадлежало молодому человеку в защитном шлеме и футболке с цифрой на спине. Сейчас оно ему уже не принадлежит. Знаете почему? Молодой человек мертв: он лежит лицом на льду.

Вне тела позвоночник напоминает сколопендру… Многоножка достала из кармана трупа смартфон с треснутым экраном. Лишившийся жизни менял телефоны как бахилы потому что всегда забывал о них и оставлял в кармане штанов перед тем как выйти на каток тренироваться.

Отломив от себя один позвонок сколопендра вставила его в круглый разъем для наушников, судя по всему используя его как антенну для ловли сигнала с другой планета, а может быть и другого измерения.

Что-то прощелкав в трубку спиной хребет вырвал часть себя из разъема и вставил его на прежнее место. Трубу он бросил рядом с телом и уполз гармонично двигая позвонками, как маленькими лапками. Он исчез за приоткрытой металлической дверью, которая на половину была завален желтым снегом.

УРАЧАНИЕ В ЖИВОТЕ

Мигают аварийные огни, моросит дождик. Один автомобиль врезался в задницу другому автомобилю из-за чего первый перевернулся.