Метаморфозы вампиров-2
Шрифт:
— Теперь ты уяснил, что именно на Земле обстоит не так, — сказала Ригмар, когда он выходил из-под конуса.
— В каком смысле? — не понял он.
— Ваша гравитация слишком слаба. Уровень эволюции на планете всегда примерно равен силе ее гравитационного поля. Представляешь, каково бы жилось на нашей планете вам? Встать поутру — и то бы не хотелось. Волоклись бы кое-как, напрочь вымотанные. От любой нежелательной мелочи впадали бы в отчаянье. Согласен?
Карлсен с угрюмым пониманием кивнул.
— Похоже
— Так вот, все на этой планете училось тому, как справляться с высокой гравитацией. Потому все здесь наделено повышенной жизненностью. Растительный мир у нас по уровню ближе к животному, минералы приближены к уровню растений. Почва, и та насыщена более сильной жизненной энергетикой в сравнении с Землей.
— Получается, по-вашему, эволюция на Земле достигла мертвой точки?
— С окончательным выводом я бы не спешила, но, похоже, близко к тому. Особи в основном завершают свое развитие на уровне одолеваемых препятствий.
— А как же эволюция разума?
— Разум не может развиваться в вакууме. Ему нужны свои препятствия. Каджеки у нас изучали историю мысли на Земле и уверяют, что всякий поступательный шаг разума у вас делался в рамках своей эпохи.
— Но существуют же, наверное, и другие пути, по которым можно эволюционировать.
— Мне на ум приходит только один — увеличить гравитацию вашей планеты, как сделали у себя криспиане.
А и вправду: откуда у такого недоростка, как Криспел, явно ненормальная гравитация? Как-то даже и не задумывался.
— И как они это сделали?
— В центр их спутника, по-видимому, впрессован кусок метеорита из какой-нибудь плотной материи.
— Они сами все сделали?
— Или для них кто-нибудь. При нынешней галактической технологии это не проблема.
— И на Земле такое тоже возможно?
— Думаю, да.
— А кто бы нам в этом помог?
— Здесь я ответить не могу, — покачала Ригмар головой. — Может, у того недавнего каджека есть кое-какие соображения.
— Как его звать?
— Его называют К-97. Имен у каджеков не бывает, они считают это чересчур интимным, — она почему-то улыбнулась. — Ну ладно, идем дальше?
Карлсену очень не хотелось бросать начатую тему.
— Позвольте еще один вопрос. — Ригмар ждала. — Вы говорите, уровень эволюции пропорционален уровню гравитации?
— Иного мне не видится.
— Ну, а ваша планета? Вы достигли своего эволюционного потолка?
— В основном да. Как особь мы не меняемся вот уж несколько тысячелетий.
— Не меняетесь? Или застыли?
Ригмар пожала плечами (одна из немногих проявленных эмоций).
— Не вижу в стабильности ничего дурного.
— Неужто вас это удовлетворяет? И нет желания эволюционировать?
Судя по всему, ее терпение было на исходе.
— Надо
Карлсен подавил в себе растущую тоскливую безнадегу.
— Да нет, я так. Согласен.
Ригмар почувствовала, что это не так, и всмотрелась в него с особенной проницательностью. Видно, что решается: смолчать или все же сказать.
— Есть и еще одна причина, почему мы прекратили развитие, — сказала наконец она. — Наша особь к тому же достигла сексуального предела.
— Это как?
— Ты считаешь, почему мы живем по разные стороны планеты?
— Я ничего не знаю о вашем народе, — скованно признался Карлсен.
— Мы держимся от гребиров подальше, потому что, живи мы вместе, они бы нас извели.
Незыблемая уверенность, с какой она это произнесла, слегка пугала.
— Но ведь это же в ущерб продолжению рода?
— Да уж, безусловно, в ущерб, — губы ей покривила улыбка. — Особенно учитывая, что мы предпочитаем оставаться в живых.
— Не понимаю. К чему мужчинам вас уничтожать?
Ригмар вновь раздумчиво посмотрела на него.
— Идем со мной.
Вместе они прошли через лабораторию, Ригмар остановилась перед выпуклым экраном.
— Грубиг! — позвала она.
Голубой экран потускнел. Когда прояснилось, стал виден лежащий на кровати мужчина в короткой черной тунике. На секунду показалось, что Крайски: такой же формы голова, то же мощное сложение.
Отличался единственно нос, приплюснутый и курносый.
— Грубиг, — обратилась она, — мне нужно, чтобы ты сюда подошел.
— Зачем еще? — нарочито помедлив, недовольно спросил тот.
Норов, пожалуй, покруче чем у Крайски: вон какие глазища пронизывающие.
— Нужно, чтобы вы обменялись телами с нашим гостем.
Карлсен уставился на Ригмар не веря глазам; то же самое и мужчина.
— Ты что, рехнулась?
— Ты отказываешься?
— Ясное дело! — не сказал, отрезал тот.
— Ты же знаешь, я и заставить могу (мужчина в ответ лишь вызывающе вызверил глаза). — Ну давай же, — сказала Ригмар уже более мирным тоном. — Это ненадолго.
— На сколько?
— На десять минут.
Поднявшись, тот нехотя подошел, пока курносое лицо не заполнило экран. Таких разбойничьих глазищ (темные с прозеленью) Карлсен еще не видел.
— Обещаешь?
— Я слова никогда не нарушаю.
Экран опустел.
— Я б не хотел… вызывать проблем, — неуверенно произнес Карлсен.
— Понять ты сможешь единственно так, — пояснила она.
— Что представляет собой этот Грубиг? — заполнил Карлсен короткую паузу.
— Груод с той стороны Гор Аннигиляции. Их мы называем «бараш» — «агрессивный, враждебный» на их языке.