Метаморфозы. Корона венков сонетов
Шрифт:
Мы попадаем в лапы к василиску*.
Да, страшен василиск людской молвы -
Острей клинка, больней удара плетью.
Не скрыться от него среди листвы,
Удачливы его кошмара сети.
Как горек мир и злобных, и жестоких,
И брошенных, и в чём-то одиноких.
169
И брошенных, и в чём-то одиноких
Словами успокоить не дано.
Жизнь часто преподносит
Не радует ни капельки цейтнот.
Не радуют сереющие дали.
И груз ошибок тяжестью гнетёт.
И думами: "Стремились и искали",
Душевных не заполнить нам пустот.
Ломается всё просто, без натуги.
Вот строится - гораздо тяжелей.
Но чувств своих мы преданные слуги,
Как и хранители душевных фонарей.
Не думая, рвём счастье мы порой,
Бросаясь в омут страсти с головой.
170
Бросаясь в омут страсти с головой,
Мы жизнью начинаем жить иною.
Но что она? То шум дождей, то зной,
То мрак, то свет за призрачной чертою.
Сквозь призму страсти всё искажено
И предстаёт в других цветах и красках.
О, что ты, страсть? Добро иль всё же зло?
Запутался уже в твоих я масках.
Запутался давно во всём и вся.
О, эта жизнь с её круговоротом.
Порывов наших странная стезя,
Поросшая безумия осотом.
И как одно из наших сумашедствий -
Не думаем о глубине последствий.
171
Не думаем о глубине последствий
По глупости, от лени, от ума.
А в результате, как одно из следствий,
Уж если не тюрьма душе - сума.
Приобретя столь скудное наследство,
Нам остаётся далями брести
В надежде отыскать, быть может, средство,
Которое вернёт любви мотив.
Одним везёт, другим, увы, не очень.
У каждого свой путь, своя Стика*.
Жизнь каждому свою подарит сочень*.
О каждом в книге жизни есть строка.
Не думаем об этом мы порой,
И чувствами играя, и судьбой.
172
И чувствами играя, и судьбой
Мы разрушаем, думая - возводим
Дворец любви под солнцем и луной.
На самом деле - просто сумасбродим.
Не думаем о том, что майский цвет
Сколь очень буйный, столь же и короткий.
Он быстро исчезает, как рассвет,
Чуть тронув душу с сердцем чистой ноткой.
И эту нотку нужно принимать,
И с нежностью дарить, с любовью, близким,
А не бездумно тратить,
И попадаться в лапы василискам.
Как часто вместо ласковых приветствий
Мы дарим нашим близким море бедствий.
173
Мы дарим нашим близким море бедствий.
О, это так избито и старо.
О, мрак эгоистических нашествий,
Терзающий душевное добро.
Избавиться от этого непросто,
Не вырвать и не сжечь свои грехи,
Не утопить их, сбросив в омут с моста.
Они проворней маленькой блохи.
Они грызут и точат, как термиты,
Внутри всё, обращая в пыль и прах.
Веками говорят о том пииты
В венках, поэмах, баснях и стихах.
Судьбой поставлен каждому капкан
За слёзы, за обиды, за обман.
174
За слёзы, за обиды, за обман,
За стыд и горечь разочарований
Судьба, сжигая в сердце фимиам*,
Готовит чашу яда и страданий.
На "плюс" всегда есть "минус", даже "ноль".
И правило сие, увы, нетленно.
За радостью приходит часто боль -
Закон неразрушаемой Вселенной.
И это неподвластно никому
Из нас, утопших в сладостном раздолье.
Я чувствую наброшенный хомут
Тоски. И ностальгии вижу колья.
Я разгадал судьбы своей шараду -
Растит расплата горькую усладу.
175
Растит расплата горькую усладу.
Я чувствую, как всё внутри кипит.
Влечёт ко дну любви моей шаланду
И изумрудных глаз жесток эдикт*.
Я вижу вьюги, мрак и королеву,
А рядом с ней (о, быть не может) Кай*.
О, что за образ? Прислонившись к древу,
Пытаюсь вспомнить кто я, где же май.
Но тщетны все усилья, бесполезны.
Чем дальше, тем быстрее стынет грудь.
Я познаю душой глубины бездны
Обманов и вникаю в горя суть.
Попало сердце в холода капкан,
Душе подносит кнут узор из ран.
176
Душе подносит кнут узор из ран,
Узор незаживающий и жгучий.
О, Вега, Арион, Альдебаран!
Закрыли вас навечно злые тучи.
И звёздных троп растаяли следы,
И налетел ковчег любви на рифы,
И зацвели тоской души пруды,
Минуты счастья, попросту, как мифы.
Киваю, уходящему навек,