Метаморфозы. Культ чуда

Шерри Мария

Врата закрылись.

Единственный вопрос, который Хэледис никогда не задавала леди Вороне, она часто обдумывала про себя. Привратниц не обязательно должно быть шестеро, они спокойно справлялись, когда кто-то болел или уходил. Нити связи тоже никак не делились между ними, каждая брала все тринадцать.

Могла ли открыть Врата одна-единственная Привратница? И если да, то зачем были нужны остальные?

***

Джелон ждал ее в коридоре у комнаты Привратниц. Солнце давно село и везде были зажжены светильники. Очередной ее день пропал, проглоченный Ямой.

— Привет.

— Здравствуй.

Они

поцеловались. Мир снова стал простым и приятным местом, в котором творились не только божественные чудеса, но и обычные земные чувства.

— Четвертый отряд принес нам кое-что интересное, — улыбнулся Джелон. — Хочешь посмотреть?

— Спрашиваешь! Конечно, хочу. Вот в такие моменты я понимаю, что выхожу замуж за правильного мужчину. Ты знаешь, чем заинтересовать женщину.

Джелон рассмеялся.

— Я тоже тебя люблю, моя хорошая. И я тоже сделал правильный выбор.

Хэледис затопило волной нежности к нему. Если бы ее попросили описать жениха в трех словах, она, не задумываясь, выдала бы «светлый», «теплый» и «чудесный». А затем завалила бы собеседника горой ненужных подробностей. Джелон Мерр был молодым мужчиной среднего роста, худощавым, светло-русым, с приятным ореховым цветом глаз. Он всегда был аккуратно одет и причесан. На носу носил очки в тонкой оправе: зрение, испорченное чтением, было неважным. Зато более интересного и начитанного возлюбленного у Хэледис никогда не было.

В Крепости Врат Джелон служил исследователем находок из иных миров.

Познакомила их его мать, добрейшая госпожа Мерр, на которую Хэледис работала раньше. Амалия Мерр выращивала и продавала цветы, вернее, их продавали за нее молоденькие цветочницы. Она была справедливой и доброжелательной женщиной: именно по ее совету Хэледис, хватавшаяся за любую работу в столице, лишь бы не возвращаться домой, решилась поучаствовать в Отборе Привратниц. Позже Амалия Мерр попросила сына пообщаться с ней, чтобы та побыстрее освоилась в крепости. Джелон пригласил ее погулять раз, другой, а после третьего, проведенного в нескончаемых разговорах, принялся ухаживать. Они быстро поняли, что созданы друг для друга, но на свадьбу и дальнейшую жизнь нужно было накопить, подготовиться, а к переменам они оба относились весьма серьезно. Легкомысленных мужчин, полагавшихся на волю богов и ежеминутные желания, Хэледис никогда не любила. Сама она была практичной и местами занудной, всегда планировала все заранее. Благодаря этому она к двадцати четырем годам уже имела то, что ей нужно было для счастья: понимающего и горячо любимого жениха, благополучную жизнь в столице, хорошую работу, верных подруг. Джелон был ее ровесником и тоже добился немалого.

Они шли по коридору, когда мимо них промчался, иначе не скажешь, Глава Врат. Они оба посторонились и почтительно склонили головы, но он не обратил на них внимания.

— Хорошо, что не заметил? — спросила Хэледис.

— Наверное. Меньше неприятностей будет.

— Тебе он тоже не нравится?

— Мне все равно, я его не знаю. Но вот Джео ругал принца почем зря. Отданные им приказы сильно осложнили разведчикам жизнь.

— Например?

— Когда мой брат вернется, его не примут даже в гарнизон. Раньше разведчиков восстанавливали на службе, теперь нет. Принц назвал ушедших предателями и велел не являться ему на глаза. Обстоятельства его не волнуют. Либо служи до самой смерти, либо забудь дорогу в крепость.

Хэледис неодобрительно покачала головой.

Жестокий поверхностный бабник. Как Ярша вообще могла говорить о нем с уважением?

— От твоего брата все еще нет вестей?

— Нет, последнее письмо пришло в прошлом году. Родители

волнуются, но я не думаю, что произошло что-то серьезное. Джео сильный, храбрый и ловкий, иначе его не взяли бы в разведчики. Это он привил мне интерес к иным мирам. Скорее всего, Джео на корабле или вдали от цивилизации. Вряд ли он появится на нашей свадьбе.

— Ничего, познакомимся с ним после.

— Уверен, ты ему понравишься.

В лаборатории исследователей уже кипела работа: зажигались горелки, смешивались реактивы, резались на кусочки материалы. Хэледис обожала здесь бывать и всегда немного жалела, что не трудится в этом месте. Увы, естественным наукам ее не учили, сосредоточившись на языке, литературе, истории и географии. Ее родители растили из Хэледис дочь, которой могли бы гордиться, ее собственные желания и склонности при этом не учитывались. Это привело к ряду конфликтов, в результате которых ее поставили перед выбором: либо она «перестает дурить и начинает слушать, что ей говорят», либо живет где-то в другом месте. Хэледис покинула дом в девятнадцать лет, переехала в Тенлор и никогда об этом не жалела. Поначалу было непросто найти работу, даже приходилось, сгорая от стыда, питаться вареными моллюсками в храмах Всеблагой Матери. Ими кормили бесплатно, но на вкус они были как грязь с привкусом рыбы. Зато неплохо насыщали. Позже Рила научила ее правильно их готовить и Хэледис оценила, насколько моллюски могут быть вкусными. А также — как важно уметь готовить в принципе, когда у тебя мало денег. Когда же Джелон рассказал, что моллюски представляют собой иномирный источник продовольствия, открытый шестьдесят семь лет назад, во время Тринадцатилетней осады, она и вовсе пришла в восторг.

— В 779 году исследователи Крепости Врат обнаружили, что если поместить моллюска в воду и каждый день подсаливать, то он увеличивается вдвое, — оживленно объяснял Джелон, — и наращивает отрезанные части в течение месяца, только потом гниет и умирает. Но воду нужно менять регулярно, не реже раза в два дня. Думаю, в том храме кто-то просто ленился это делать, вот моллюск и начал портиться раньше времени. Так-то, люди спокойно питались почти ими одними, когда Мальреш и Сарния отрезали Аринай от поставок продуктов. Король Киргар Стойкий пожаловал дворянские титулы всем исследователям, которые это обнаружили. Они спасли людей от голодной смерти. Хотел бы и я когда-нибудь открыть что-то настолько важное.

— Откроешь, ты умный и талантливый, — уверенно заявила Хэледис. — Теперь период Тринадцатилетней осады мне нравится еще больше, а он и без того был интересный.

— И романтичный? — лукаво заметил Джелон.

Хэледис фыркнула.

— Я восхищаюсь принцем Шельтаром Бессмертным за то, что он защитил Аринай от загребущих соседей, а не за то, что, захватив в отместку Мальреш, влюбился в его королеву. Глупо это. Что бы он там не исправлял, в Мальреше его все равно ненавидели до самой смерти.

— Но королева ответила на его чувства.

— Или притворилась, чтобы получить над ним власть. Серьезно, я не верю, что можно влюбиться в убийцу своего мужа. С ее стороны это был разумный политический ход, приведший к тому, что Мальреш сейчас отдельное государство, а не часть Ариная. Вот за это ее можно уважать.

Историю Хэледис любила. А обсуждаемые моллюски теперь были на всех рынках, стоили не больше медяшки за килограмм и украшали лабораторию исследователей иных миров. Были здесь и чучела удивительных животных, засушенные и живые иномирные растения, скелеты и рога странных существ, которых Хэледис даже не знала, как обозначить. Исследователи тоже не пришли к единому выводу, излагая ей каждый свою версию.