Шрифт:
Никогда не поздно умереть
Как только Стас закрыл за женой дверь, которая всегда уходила на работу на час раньше него, раздался телефонный звонок.
Станислав Антонович Башмачников работал заместителем директора по экономическим вопросам пассажирского автотранспортного предприятия. Работу свою он любил почти так же, как супругу.
Правда, когда двадцать лет назад из рук ректора института Стас получал свой вполне заслуженный красный диплом, то в глубине души представлял будущее совсем другим. Тогда он мечтал открыть собственное дело и видел себя успешным предпринимателем.
Но
Услышав утренний телефонный звонок, Стас вздрогнул. На экране высветился неизвестный номер. Ему всегда казалось, что в них таится какая-то скрытая угроза. Поэтому сначала он хотел сбросить вызов, но немного помедлив, прокашлялся и, придав голосу солидности, все-таки ответил.
– Слушаю вас.
– Выпроводил? – фамильярно спросил кто-то незнакомый.
– Извините… Вы о чем? – сразу растерявшись, пробормотал Станислав Антонович. – Представьтесь, пожалуйста.
– Какой же ты тоскливый, Стасик, – вздохнул собеседник. – Как твоя жена-красавица такого скучного зануду терпит?
Удивительно, но всего полчаса назад, глядя на жену, когда она расчесывала перед зеркалом длинные светлые волосы, Стас заметил, что ее попка в узкой красной юбке до сих пор выгляди крайне соблазнительно. Он обратил внимание, как жеманно она поджимает губы, проверяя, ровно ли нанесена помада. Как невинно и вместе с тем заманчиво хлопают ее ресницы, когда она смотрит, как лежит на них тушь. «Это лучшее, что случилось в моей жизни, – подумал он. – Это просто чудо, что со мной столько лет такая женщина».
– Это какой-то розыгрыш? – озадаченно спросил Стас. – Совсем не смешно.
Если бы в эту минуту, после такого откровенного телефонного хамства, он закончил разговор, то его дальнейшая жизнь могла сложиться иначе. Но нехарактерное для него любопытство помешало нажать на красную кнопку.
– Сейчас, Станислав Антонович, тебе будет совсем грустно, – сообщил неизвестный. – И чтобы ты не сомневался в серьезности момента и в том, что я знаю о тебе буквально все, перед тем как сообщить важную информацию, напомню некоторые подробности твоей жизни, – незнакомец неприятно хохотнул. – Первый раз в жизни ты занимался онанизмом в восьмом классе в своей ванной, глядя на постер Наоми Кэмпбелл на двери. А последний – вчера, точно в это же время, после того, как супруга ушла на работу.
– Кто вы, черт возьми? – взвизгнул экономист, не оспаривая информацию.
– Это неважно, – печально произнес собеседник. – Совсем неважно по сравнению с тем, что сегодня вечером твоя жизнь закончится. Жить тебе, Станислав Антонович, осталось чуть больше восьми часов. Постарайся использовать это время с толком…
Еще минуту Стас слушал короткие гудки, доносившиеся из телефона, пытаясь вспомнить, кто мог обладать информацией о его невинных забавах. Но чем дольше он размышлял, тем страшнее ему становилось. Потому что людей, которым он мог это рассказать и тех, кто мог подсмотреть за его занятиями, не существовало. Как только он это понял, ноги у него подкосились, мгновенно став ватными, и он обессилено грохнулся на стул около кухонного стола. Голова кружилась так быстро, что он схватился рукой за затылок, надеясь, что она остановится.
«Это шутка. Просто угадали. Да и почему я должен умереть? Я здоров как бык…»
Стас не был алкоголиком. Никогда не курил. Правильно питался и почти каждый вечер ходил гулять в парк.
«Я же только вернулся из санатория. Сердце в идеальном состоянии. А ни от чего другого внезапно не умирают. Так что это чушь, – он подошел к зеркалу в прихожей, высунул язык, оттянул нижнее веко, точно не зная значение этих манипуляций, когда-то увиденных в каком-то фильме. – Только если несчастный случай… Но я всегда очень осмотрительный».
Жадно выпив остывший чай, он немного успокоился, решив, что это чья-то дурацкая шутка. Но на работу Стас решил все-таки сегодня не ходить. Он набрал номер директора и сказал, что приболел и останется дома.
– Да хоть месяц не появляйся. Сами справимся, – утешил начальник.
От его слов Станиславу Антоновичу стало немного обидно и досадно. Ведь он был уверен, что незаменим и без него ПАТП просто остановится. Это наполняло его жизнь смыслом и баловало самолюбие так же, как красавица-жена. Задумавшись, Стас машинально поставил чайник на плиту, но зажечь огонь забыл.
«А что бы ты делал, если бы жить тебе и правда осталось восемь часов? – с усмешкой подумал он. – Ну уж точно не сидел бы дома в тоске и печали, – ответил он сам себе. – Значит надо развлечься».
Но как раз этого Стас делать не умел. Он поймал себя на мысли, что действительно часто бывал очень нудным. И сейчас, и в молодости. Не любил он шумные компании. Если и ходил на какие-то праздники, то сидел в сторонке, особо не выделяясь. Будущая жена так и нашла его спрятавшимся в уголке за шкафом на одной вечеринке. Он даже не успел ничего сообразить, как оказался в ЗАГСе. Как же счастлив Стас тогда был. Невзрачный, ни чем не примечательный парень смог привлечь яркую красавицу.
Станислав сейчас вспомнил, где произошла их первая встреча: в квартире у Геры Сазонова. «Вот к нему-то я сейчас и нагряну, – вдруг решил Стас. – Он наверняка дома. Никогда не работал. Художник… Всю жизнь бездельничает и живет непонятно на что. Так что будет рад моему визиту».
Через пять минут Станислав Антонович был уже на улице. Зашел в соседний магазин. Взял бутылку водки и разной закуски. Потом вернулся в винный отдел и прихватил еще пару бутылок пива.
Художник Гера жил недалеко, но с той вечеринки Стас у него ни разу не был. Жизнь так закрутилась, что времени ни на что не оставалось. Вскоре после свадьбы родилась дочь, а через год еще одна. Работа, дом. Отпуск всей семьей. Никаких увлечений у него не было. Он не ходил на футбол, не ездил на рыбалку. Даже автомобили он не любил, поэтому за рулем почти всегда была его супруга.
Станислав Антонович поднялся на третий этаж и нажал на кнопку звонка. «Надо было бы его все-таки предупредить», – подумал он, когда за старой, обитой черным дерматином дверью послышались шаркающие шаги.
Почему-то Стас не подумал, что через двадцать с лишним лет он увидит совсем другого человека. На него с удивлением смотрел не худой длинноволосый задумчивый пацан, каким когда-то был Гера, а веселый румяный полненький мужичок с большими залысинами и дурацким хвостиком стянутых седых волос на затылке.