Метастабильность

Юрий НИКИТИН

МЕТАСТАБИЛЬНОСТЬ

Она стояла на том же месте, как и в предыдущие дни. Маленькая, худенькая, с длинной гривой черных волос цвета воронового крыла. За последние три-четыре дня она, как заметил Александр, заметно похудела. На ее бледном личике крупные глаза казались совсем огромными. "Глаза на ножках", подумал он с сочувствием.

Он заскочил в ближайшее кафе. После работы всегда хотелось зверски есть, а дома его ждали только консервы да полголовки засохшего сыра. Здесь же по крайней мере можно выпить стакан горячего кофе, съесть пару сарделек с булочкой.

За дальним столиком

расположился Дмитрий, его коллега по лаборатории. Элегантный плащ он повесил на спинку стула, чтобы не испачкать, галстук слегка расслабил и даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Самый красивый мужчина в институте, разносторонний спортсмен, охотник, игрок сборной страны по бриджу. Но для Александра было важнее, естественно, что товарищ по работе обладает острым целенаправленным умом, всегда четко знает, какое направление в работе выбрать в данный момент из сотни равноценных и потому почти никогда не оказывается в тупике. Его мозг не знал усталости. Он мог шестнадцать часов подряд биться над сложнейшей проблемой, затем ночь сидеть за шахматами, а с утра браться за самые запутанные задачи.

Александр взял кофе с сардельками и булочкой и присоединился к Дмитрию. Тот был насуплен и, против обыкновения, ел молча. Александр расправился с первой сарделькой и тут заметил через окно одинокую фигурку. Девушка сиротливо шла от института. Ее голова была опущена, спина горбилась. Она походила на маленького обиженного муравья из детского мультика.

– Не дождалась, - сказал Александр сочувствующе.
– Жаль. Интересно, кого бы это?

Дмитрий посмотрел на него подозрительно. Александр простодушно любовался тонкой фигуркой.

– Она ждала меня, - ответил Дмитрий коротко.

– Тебя?
– удивился Александр.

– Меня. Что тут странного?

– Да нет, ничего. А почему ты не вышел?

Александр пожал плечами. Девушка была уже далеко, наконец скрылась за поворотом.

– Не захотел.

– А почему ей так прямо не сказал?

– Говорил.

– И что?

– Как видишь.

Они помолчали. Александр позавидовал умению товарища очаровывать женщин. Где он не появится, красивая половина человечества не сводит с него глаз, старается понравиться.

– Здорово она к тебе привязалась.

– А, привязалась! Просто причину отыскала.

– Какую?

– Вескую, по ее мнению. Думает, что заставит этим жениться.

– Ух, ты... Быстро ты с ними...

Дмитрий не ответил, только пожал плечами. Дескать лишний вопрос. Мы не дети, должны понимать друг друга.

На другой день Александр пришел на работу не выспавшийся, к тому же опоздал. Вчера вечером домашние затеяли эксперимент с изучение иностранного языка в состоянии гипнотического транса. Лариса промучилась с ним до утра, пытаясь вогнать в гипнотическое состояние, и в результате чего он отправился в институт, так и не сомкнув глаз, и опасаясь, что забыл те слова, которые изучил еще в школе по нормальному методу.

Дмитрий чисто выбритый и подтянутый, в аккуратно отутюженном халате сидел за их общим письменным столом. Перед ним как и во все предыдущие дни громоздилась целая кипа книг, журналов, рефератов.

– Послушай, - сказал он оживленно, едва Александр вошел в лабораторию, - вот еще интересное место: "... и крикнул Ватину страшным голосом, и обернулись на его крик враги. А увидев могучего демона, обратились в камень..." И здесь то же самое! Сначала увидели, так сказать, лишь потом превратились в камень. Не от заклинаний, а от внешнего, так сказать, облика перципиента.

– Здорово, - согласился Александр. У него раскалывалась голова.
– В нартском эпосе тоже есть похожее сказание. Гунда и Нартгжоу превращаются в камень, а еще герои многих крымских сказаний...

– Жена Лота, - подсказал Дмитрий.

– Даже и она обратилась в соляной столб от одного вида страшного зрелища, а не от каких-нибудь проклятий! Словом, древние источники дают достаточно материалов для подтверждения нашей версии. Теперь осталось найти этот компонент...

– Легко сказать: найти!
– желчно усмехнулся Дмитрий.
– Как будто мы не ищем все эти шесть лет! С того дня, как была основана лаборатория.

– У тебя есть таблетки от головной боли?
– спросил Александр.

– Откуда?
– удивился Дмитрий.
– У меня ничего не болит, дружище.

– Ладно... Побудь и за меня, схожу в медпункт.

Вернулся Александр чуть посвежевший, хотя непрестанная зевота грозила вывихом челюсти. Головная боль уже почти стихла.

– А твоя девчонка снова торчит у входа, - сообщил он.

Дмитрий недовольно поморщился.

– Брось о ней, слышишь? Ее время прошло. Пора бы понять, что я... ну, словом, не желаю.

– Гм... А как же насчет старомодной порядочности?

– Ты же сам сказал, старомодной. Я же человек современный. Не желаю связывать руки.

– Ладно-ладно, дело ваше. Кстати, вот еще пример: Медуза обращала в камень тоже одним своим видом, а не проклятиями.

– Есть, сгодится. И тоже эта версия подтверждает гипотезу о метастабильности человеческого организма. Кто-то или что-то способно нарушить в человеке эту структуру и перестроить ее совершенно иным способом. Но что?

Он зло оглянулся на прекрасное оборудование лаборатории. Две современных ЭВМ, вибростенды, центрифуги, сотни других приборов и установок - увы, не приблизили к разгадке проблемы ни на шаг. Другие группы, которые поставили себе задачи попроще, давно уже справились с темами, теперь успешно разрабатывают другие, тоже в пределах здравого смысла. А они выдвинули гипотезу о нестабильности структуры человека и вот уже шесть лет пытаются подобрать к ней ключ. При благоприятном решении перед человечеством откроется заманчивая перспектива... Человек сможет тогда перестраивать свой организм произвольно!

– Слушай, - предположил Александр нерешительно, - летаргия, амбивалентность, проекция... Они тоже результатов не дали. А нет ли связи с такими понятиями, как... совесть, порядочность? Погоди, это не так уж дико! Мы всегда рассматривали этих превращальщиков в камень как обязательных носителей зла, а всегда ли так? Вон даже Медуза, по исследованиям Голосовкера, была юной прекрасной титанидой, самой красивой на земле, ей завидовала сама Афина! Именно Афина подбила Посейдона, который, превратившись в коня, гнусно овладел спящей Медузой... И у той от омерзения и ненависти в глазах появилась такая тоска, что всякий, на кого она смотрела, превращался в камень!