Метка Каина
Шрифт:
— Ты уверена?
Она не стала задерживаться, чтобы ответить; и возможно, подумал Дэвид, была совершенно права. Их бегство через лес было слишком изматывающим, и ему отчаянно хотелось отдохнуть; Эми тоже выглядела крайне усталой, а все ее лицо было покрыто грязью. Им нужно продержаться всего полчаса.
Эми осторожно шла впереди. Наконец они добрались до боковой тропинки, нырявшей под каменную крышу. Это был плоский скальный выступ, нависавший над основным пространством пещеры просторным гулким туннелем. Тут и там виднелись темные углубления
Они сели. Сухой теплый камень ощущался как настоящий шелк после промозглой сырости леса, сквозь который они пробирались так долго.
Вконец измученный Дэвид прислонился затылком к скале и закрыл глаза. Но тут же открыл их, настороженный, испуганный, стряхнул с себя сонливость и стал всматриваться в глубь пещеры.
— Ты сказала, это пещера ведьм?
— Да.
— Но почему ее так называют?
Эми равнодушно пожала плечами:
— Это довольно захватывающая история. Мне ее рассказал Хосе. Он любит такие истории.
— И?..
В улыбке Эми отразилась вся ее усталость.
— Тебе всегда хочется все знать.
— Да, я всегда хочу все знать. Пожалуйста, расскажи мне что-нибудь. Я не хочу вот так взять и заснуть.
— Ладно. Хорошо. — Эми недовольно поморщилась, напряженно вспоминая. — Эта пещера и луга вокруг были akelarre, тем местом, где ведьмы басков устраивали свои шабаши.
Дэвид собрался задать вопрос, но девушка жестом заставила его замолчать. И пояснила:
— Около четырехсот лет назад Сугаррамурди был чем-то вроде центра изучения ведьм. Французский охотник на ведьм Пьер де Ланкре был твердо убежден, что… — Эми сердито качнула головой. — Он решил, что все баски — колдуны и ведьмы. Потому что баски были уж слишком другими, их сразу можно было заметить… такое опознаваемое меньшинство. Они были иными.
— Ты хочешь сказать… как иудеи?
— Именно так. Это началось примерно в 1610 году. Басконская девушка, работавшая на стороне, в Сибуре — это на побережье, около Сент-Жан-де-Лю, — вернулась в свою деревню на холмах. В Сугаррамурди.
Свет, отражаясь от потока, танцевал на потолке пещеры. Пустоту пронзали сталактиты.
— …Молодую женщину звали Мария де Чимилдегу. И она начала доносить на своих друзей и родственников, обвиняя их в колдовстве. Местные священники вызвали инквизиторов. Детей отрывали от семей и допрашивали. Те начали рассказывать о своих ночных кошмарах — им снились обнаженные ведьмы, намазанные жиром, и они уносили детей с собой и летели на шабаш дьявола. Сатана появлялся в образе огромного козла, который ходил на задних ногах. Он совокуплялся с женщинами и детьми. И у него был просто чудовищный пенис, черный, толстый, ледяной. А после того он когтем ставил им на лоб метку. Проклятая метка дьявола.
Эми бесстрастно смотрела на Дэвида. Он не знал, что и сказать; то ли рассмеяться, то ли возразить… Девушка продолжила рассказ, и ее голос тихим эхом отдавался от стен пещеры.
— И вот так началось это безумие. Священники доложили о своем открытии, и ведьмовская истерия раскатилась по всей долине, дошла до Элизондо, Лесаки, Сан-Себастьяна. Тысячи были арестованы, Дэвид, буквально тысячи — женщин, мужчин, детей… А потом инквизиторы принялись за работу: они пытали людей на дыбе, протыкали иглами, мучили и терзали всех…
Дэвид старался не думать о ее шраме. Он сказал:
— Но… они по всей Европе творили то же самое, ведь так? Так что здесь не происходило ничего необычного по тем временам. Это было как в Салеме, такое же помешательство на ведьмах. Нет?
— Нет. В таких масштабах помешательства на ведьмах не было больше нигде в Европе. Они называли это Эпидемией Снов Басков. Инквизиторы искалечили сотни людей. Десятки других линчевали сами деревенские жители. А пятерых официально сожгли в Лонгроно.
— А де Ланкре?
Эми смотрела прямо перед собой, в серое пространство пещеры.
— Де Ланкре был даже более активен в поисках, чем инквизиция. Как я уже сказала, он был одержимым: думал, что все баски — колдуны и что расу дьявола необходимо уничтожить. Он сжег несколько сотен, а может, и больше. Это был настоящий холокост. Как раз вот там, в Иппаральде. За теми горами. Во французской Стране Басков.
Девушка показала на неширокий ручей.
— Здесь этот ручей до сих пор называют Потоком Дьявола. Но главная ирония в том, что сам этот де Ланкре был баском. Ненавидящим самого себя.
Ее слова затихли под потолком пещеры. Дэвид уже готов был задать очередной вопрос, но его не до конца сформировавшаяся мысль была нарушена. Чьим-то низким голосом. Родившим эхо в пещере.
— Ера.
Дэвид быстро повернулся.
Мигель. Это он стоял там. У входа в пещеру ведьм.
Дэвид посмотрел направо, налево, быстро соображая. Спуститься с выступа они могли бы только одним способом — идя к свету входа, мимо Мигеля. Они оказались в ловушке.
— Ера.
Дэвид знал только одно слово на баскском языке — «Привет». Улыбка террориста была и ленивой, и гневной; его пистолет смотрел в их сторону.
— Euzkaraz badakisu?Ах, нет. Вы, американцы, говорите только на одном языке. Так позвольте мне объяснить… по-дружески.
Высокий баск пошел по каменистому выступу, и дуло его пистолета все так же смотрело на Эми и Дэвида. Он замедлил шаг, приблизившись к беглецам, и обернулся. Дэвид только теперь заметил, что Мигель был не один: следом шел невысокий полный мужчина. Мигель махнул ему рукой.