Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе
Шрифт:
Элементы. Этот отрывок изложен в сокращении и в нем не хватает многих деталей. Вы, вероятно, предложили бы другое определение и высказали бы иные возражения. Но сейчас оставим эти моменты в стороне. Давайте остановимся на самом стиле рассуждения, представленном в диалоге и в целом характерном для сократического метода.
Во-первых, диалог строится на вопросах и ответах. Некоторые из вопросов – открытые, как, например, те, где Сократ предлагает Лахету дать определение интересующему собеседников понятию. В других случаях Сократ спрашивает собеседников, согласны ли они с тем, что высказывается им самим. Как бы то ни было, совокупным итогом оказывается и не лекция, и не спор. Сократ добивается согласия собеседников с каждым его шагом. (Персонажей, которым Сократ задает вопросы, в этой книге будут
Во-вторых, Сократ всегда сосредоточен на том, чтобы собеседники были последовательными в своих рассуждениях. В качестве механизма проверки используется такая интеллектуальная процедура, как «эленхос». Например, собеседник философа делает какое-то заявление. Сократ, однако, заставляет его согласиться с чем-то другим, оказывающимся несовместимым с тем, что он только что провозгласил. Тогда собеседнику приходится уточнять свое заявление или вовсе отказываться от него. Обратим внимание: Сократ никогда не говорит, что кто-то ошибается. Он просто спрашивает: «Можем ли мы согласиться с верностью следующего утверждения?» – а затем собеседники сами делают вывод (к которому он их, собственно, и подвел) о том, что их предыдущее высказывание не совсем точно.
В-третьих, посредством своих вопросов Сократ раскрывает некий общий принцип, лежащий в основе рассуждений его собеседников. Сделав это, он показывает, что обнаруженный принцип либо не охватывает всего, что должен охватывать, либо, напротив, включает то, чего не должен включать. Например, Лахет предлагает определить мужество как способность «оставаться в строю». Но Сократ убеждает Лахета в том, что такое определение не учитывает иных случаев – тех, в которых мужеством оказывается отступление. Когда же Лахет определяет мужество как стойкость, то быстро выясняется, что и это тоже неправильно, поскольку такая дефиниция излишне широка. Ведь иногда стойкость может оказаться неразумной, а Лахет вынужден согласиться с тем, что мужество неразумным быть не может.
В-четвертых, Сократ иллюстрирует свои рассуждения живыми примерами: воины бегут прочь, врачи лечат пациентов, кто-то играет на кифаре. В примерах часто используются самые простые люди и самые обычные ситуации. Иногда случаями из повседневности поясняются очень важные концептуальные моменты. В других местах они помогают проводить аналогии между чем-то знакомым и незнакомым. Так или иначе, Сократ переходит от одной большой темы к другой, опираясь на конкретные примеры, которые легко представить.
В-пятых, Сократ не претендует на обладание экспертным знанием. Он признает собственное невежество, и именно в этом месте диалог заканчивается – мы остаемся в тупике, так и не получив ответа на свои вопросы.
В целом метод Сократа сводится к умелому использованию только что описанных элементов. Каждый из них, а также несколько других, менее значимых, мы обсудим и проиллюстрируем в последующих главах; кроме того, в главах 17 и 18 нас ждет разговор о том, как выстраивать подобного рода вопросы в привычных для современного человека условиях.
В двух словах. Теперь я хотел бы представить функционирование сократического метода в более простых выражениях, то есть описать использование вышеупомянутых элементов как процесс сугубо практический, лишенный даже малейшей эзотерики. Здесь я предамся упрощениям, но зато в дальнейшем читателю будет предложено столько подробностей и деталей, сколько он сумеет вытерпеть.
Предположим, вы хотите сразу перейти к делу. В таком случае вот вам метод Сократа в самой примитивной форме: когда кто-то заявляет, что нечто является хорошим или плохим, правильным или неправильным, немедленно подвергайте такие речи сомнению. Спросите, что значит подобное заявление, сопоставьте его с другими утверждениями собеседника и попытайтесь найти противоречие; посредством наводящих вопросов покажите, что сделанное заявление не вполне удовлетворяет даже того, кто его озвучил. По сути, вы отрицаете то, что было высказано собеседником, но делаете это искусно. Если все делать правильно, то это даже не прозвучит как отрицание. Потом собеседник попробует уточнить свой тезис, а вы снова начнете искать в нем противоречие – и так далее.
С точки зрения Сократа, опровергать чье-то высказывание – значит поступать по-дружески; нужно стремиться обзавестись такими друзьями, которые будут оспаривать изреченное тобой самим. Из этого может получиться кое-что хорошее. Если у кого-нибудь обнаружится талант подвергать ваши утверждения сомнению (делая это по возможности тактично и косвенно), то вы, возможно, скорректируете свою позицию. Если же этого не произойдет, то вы, по крайней мере, начнете лучше понимать, почему у вас сложилось именно такое мнение. Вы яснее увидите все его мотивы и ограничения. Не исключено, что потом ваша позиция, взятая в целом, будет восприниматься вами с меньшей уверенностью. Возможно, вы ощутите что-то вроде потери, но зато вы окажетесь ближе к истине – даже если истину, как нередко бывает, не удастся обрести целиком. При таком развитии событий вы по-прежнему останетесь приверженцем своей точки зрения, но зато теперь будете стоять на своем немного иначе. Вы станете скромнее, глубже осознаете собственное невежество, перестанете демонстрировать излишнюю уверенность там, где неуместно, а также начнете лучше понимать других. Все перечисленное Сократ считал величайшими достижениями мудрости.
Вот то, чего собеседники добиваются друг для друга в сократическом диалоге. Они благожелательные и утонченные спорщики. Но тем не менее на практике подобная рецептура может показаться действенным руководством к тому, как сделаться объектом ненависти или вообще лишиться жизни. Именно так все и обернулось, кстати, для самого Сократа. Однако не падайте духом: сократический метод описывают как нечто используемое одним человеком в отношении другого, чтобы проиллюстрировать, как он работает. В реальной же жизни – и при чтении Платона тоже – расспросы в сократическом духе лучше расценивать как способ самостоятельного обдумывания сложных проблем. Обращаясь к нему, вы бросаете вызов самому себе, изводите себя, подвергаете сомнению и отрицаете то, что думаете, подобно Сократу. Кому-то может показаться, что обращаться так с самим собой гораздо легче, чем с другими людьми. На самом же деле это значительно сложнее. Но в то же время это более полезно и менее опасно.
Согласованность. Мы видели, что в методе Сократа с помощью вопросов проверяется логическая непротиворечивость каждого высказывания. Мы подробнее поговорим об этом в главах 6 и 7. Сейчас, однако, тоже уместно сказать пару слов по этому поводу, поскольку поначалу согласованность высказываний может показаться скучной и второстепенной целью. Между тем для Сократа она важнее всего. Нет, он не против того, чтобы люди меняли свое мнение – совсем наоборот. Непротиворечивость, на которой он настаивает, предполагает согласованность между различными утверждениями, делаемыми его собеседником в разные моменты времени. Рассуждая более наглядно, Сократ начинает с уточнения того, что было высказано его собеседником, – назовем это тезисом X. Он подводит вас к констатации того, что тезис Y для вас, по сути, не менее правилен. Затем он показывает, что X и Y несовместимы: даже если ошибочность этих утверждений не доказана, по крайней мере одно из них ошибочно. Поскольку одновременно настаивать на том и другом невозможно, вам придется отказаться либо от первого, либо от второго. Таким образом, Сократ вовсе не выступает вашим антагонистом; он лишь показывает, что вы противоречите себе сами.
Из этого беглого наброска следует, что сократическим методом может пользоваться каждый. Но вот применять его по-настоящему хорошо – подлинное искусство. Для того чтобы ставить качественные сократические вопросы, нужна изобретательность, особенно когда дело доходит до поиска Y – того тезиса, который, как вам, вероятно, в глубине души и самому известно, несовместим с тем, о чем вы только что заявили. Иногда Y извлекается с помощью гипотетических вопросов, о которых вы прежде не задумывались. Для ответов на подобные вопросы требуется определенная выдержка: ведь они из разряда тех, которые принято называть неудобными. Именно по этой причине сократическими вопросами легче мучить кого угодно, лишь бы не себя: подчас задавать их себе настолько тяжело, что это вообще кажется невозможным. Поэтому не стоит беспокоиться о том, что вам придется мыслить в стиле Сократа постоянно. Никто этого не делает и никогда не пытался. Вопрос в том, мыслим ли мы так хотя бы когда-нибудь, а также в том, как делать это лучше и чаще.