Методика Наюгиры
Шрифт:
– Почему же так?
– Потому, что мы не могли тратить целые годы на обучение. Двадцать лет жизни было у нас чуть ли не максимальным пределом. А ведь человеку мало получить знание – нужно успеть применить его, чтобы мир продвинулся ещё хоть на крошечный шажок вперёд. Мы должны были найти способ быстрой, почти мгновенной передачи больших объёмов знаний и навыков. И мы нашли его.
– Вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, что наша находка не является чем-то новым для вас – как и для остальных живых миров. У вас это было найдено ещё во второй половине столетия, которое вы называете двадцатым, и получило название «Транспорта памяти». Не стану утомлять вас подробностями; скажу только, что у вас уже очень давно узнали, что если ввести необученному животному экстракт мозга другого, обученного, – просто сделать укол – то второе животное получает всё то, что хранилось в памяти первого, поскольку в мозгу всё это кодируется на молекулярном уровне. То же самое узнали и мы. Но вы остановились на уровне животных – во всяком случае, в официальной практике, потому что у вас уже куда раньше было налажено обучение словом и показом. У вас было время, которое вы могли тратить на это, а у нас его не было – и мы сразу же пошли дальше. Перешли к людям.
– Но это же варварство! Жестокость!..
– Вы – очень богатый мир, как нельзя лучше пригодный для жизни. И потому у вас была возможность объявить главной ценностью вашей цивилизации – человека. Личность. О, вы далеко не всегда придерживались этого правила – но во всяком случае оно провозглашалось. А у нас главной ценностью всегда было – и сегодня остаётся – сохранение всей расы. Всех наюгиров. Вот почему каждый из нас со всеми нашими личными интересами – исчезающе малая величина по сравнению с миром, с нашим человечеством. Вот почему всё законодательство и всё воспитание у нас исходит из того, что наюгир рад, счастлив принести свои собственные интересы, самого себя в жертву ради блага всех. Мы обучаемся мгновенно; вы, кстати, тоже – не случайно ведь вы сразу же заговорили на наюгире. Такая методика применяется у нас более двухсот лет; и за это время мы стали жить вдвое дольше. Наше число умножилось. И надеемся на дальнейшие улучшения… Вы уже могли увидеть: наша сегодняшняя технология если в чём-то уступает вашей, то очень ненамного. А дальше…
– Но ведь если один убитый обучает одного живого…
– Кто вам сказал? Один преподаватель позволяет обучиться теперь уже двадцати наюгирам.
– Так что теперь террану у вас усвоило двадцать?
– Пока – да. Но не менее пятнадцати из них уже возведены в ранг преподавателей. И каждый из них…
– Да, да. Я понял. Скажите только: к чему вам такое количество владеющих терраной? Не думаете же вы, что Терра, узнав обо всём этом, захочет вести с вами дела? Что мой мир простит вам убийство профессора Горбика и доктора Изольда?
– Доктору Изольду ничего не грозит. Он уже начал заниматься тем делом, ради которого его сюда прислали: технологией добычи и транспортировки эногара – того самого вещества, которое вы так и не смогли синтезировать у себя дома и который вам так нужен; у нас же он – естественный, и залежи его велики.
– Доктор Изольд?..
– Что, вы даже не знали, что он прислан сюда именно с этим заданием? Удивительно. А впрочем – он ведь тоже не знал о вашей миссии. Вы разведчик, если не ошибаюсь.
– Да чёрт с ним… Но Горбика-то вы убили! От этого вам не отвертеться!
– Дорогой доктор, – в голосе ректора прозвучало едва ли не сожаление. – В вашей профессии такая наивность непростительна.
– Хотите сказать, что и Горбик жив? В таком случае – органы какого же человека изучали ваши врачи?
– Его, его. Нет, его нет более в живых, к моему глубокому сожалению. Но неужели вы думаете, что мы предварительно не получили на это согласия тех, кто послал вас сюда?
– Вы хотите сказать, что Терра знала…
– Именно это. Я ведь не напрасно сказал вам: и у вас человек и сегодня приносится в жертву интересам всего мира; просто у вас не хватает смелости или честности сказать об этом прямо. Так, как это делаем мы. Хотите спросить ещё о чем-нибудь?
– Идите к дьяволу, – устало сказал Кромин.
– Есть у вас какие-либо другие пожелания?
– Есть, – кивнул Кромин. – Я хочу домой.
– С нашей стороны нет никаких препятствий этому. Кстати: когда за вами прилетят, обратите внимание: это будет не катер, а капсула, рассчитанная лишь на одного пассажира. Чтобы не тратить лишней энергии.
– Ясно… – пробормотал Кромин. – Могу я сейчас переговорить с кораблём?
– Безусловно. Но если вы хотите вызвать с борта транспорт, то мы уже позаботились об этом. Капсула сядет примерно через полчаса.
– Больше вопросов нет, – сказал Кромин. Он поставил оружие на предохранитель и швырнул его в угол. Наюгиры не сделали попытки подобрать его.
– Как самочувствие? – спросил Кромина Муллавайох в салоне «Лилии Простора», экспедиционного корабля с Терры.
– Такое, что охота напиться. Это возможно?
– Для тебя – вполне. До Терры успеешь и опохмелиться, и выспаться. Но туда ты должен прибыть в лучшей форме: ученики уже ждут тебя.
– Какие, к чёрту, ученики?
– Те, которым ты будешь преподавать наюгиру. Нам нужно много людей, владеющих этим языком. Надо полагать, тут начнётся та ещё торговля, и такие люди будут нарасхват.
– Надеюсь, что меня не заставят передавать им знания по наюгирской методике?
Муллавайох помолчал прежде, чем ответить:
– Надо полагать. Но всё-таки пари на это я заключать не стану. Ты ведь знаешь: у нас на Терре любят перенимать опыт.
– Хочешь сказать, что мы такие же сволочи, как и эти?
– Почему сволочи? Просто прагматики. Жить-то надо?
И Муллавайох, отвернувшись к экранам, стал мурлыкать себе под нос весёлую песенку, выводя корабль на обратный курс.