Метро 2033: Зима милосердия
Шрифт:
– Не останавливайся! – заорал летун, когда Женя собрался достать дозиметр. Пришлось поверить и поднажать. Летун проскользнул в лаз, Евгений не отставал и вдруг оказался на бетонном полу. Дозиметр как обрезало. Тишина навалилась со всех сторон.
– Как это? – парень недоуменно смотрел на дозиметр. – Он что? Сдох?
– Да так вот! Нет, не сдох! – мужик почему-то ответил со злостью и решил, наконец, представиться:
– Меня Давидом зовут.
– Женя…
Давид пожал протянутую руку и кивнул на уходящий вверх ход, по
Вышедший их встречать опирающийся на две палки древний старик ОЗК не носил и не удивился Жене. Не произнося ни слова, он указал палкой вглубь прохода, тщательно закрыл толстую от утеплителя дверь. Ровным здесь был только пол. Стены и потолок представляли собой слипшиеся гигантские грибные пластинки, какие бывают под шляпкой.
Белые, определил Женя, навидавшийся в своей подземной жизни грибов. Этот поражал размерами. Свет проникал из конца коридора, Женька шел на него, подгоняемый любопытством. Стало тепло. Давид со стариком отстали, тихо переговариваясь.
Белесые проплешины оказались не глазами гриба, а полупрозрачными пленочными образованиями. Они слезились влагой, позволяя проникать сюда начинавшемуся рассвету, но мешали видеть облака.
Видимо благодаря свету снаружи парень не почувствовал приближения приступа, чему несказанно обрадовался, и принялся осматриваться. Его удивили банки и кастрюли, стоявшие под каждым «окном» и, очевидно, собиравшие выделяемую грибом жидкость. Людей, сидевших внутри кольца разномастных письменных столов, видимо, собранных по всему разрушенному городу, Женя разглядывал недолго. Зато его самого рассматривали с неподдельным интересом, но молча.
Евгений уперся взглядом в парочку, сидевшую на столе в конце комнаты. Холеный, идеально выбритый и тщательно подстриженный седой старик в старомодном, уже забытом жителями метро двубортном пиджаке смотрел на гостя сквозь стекла очков в золотой оправе. Рядом с ним, поджав под себя ноги, сидела сухонькая, так же тщательно причесанная и безупречно одетая старушка.
– Здравствуй, мальчик!
Кто поздоровался с ним, Женька не понял: никак не мог оторвать глаз от странной парочки. В этот момент расступились тучи, и утреннее солнце проникло сквозь плачущие окна-перепонки. Глаза Евгения округлились: он увидел цвета людей.
– Вы… вы… – голос предательски срывался, – вы все – мутанты? И двое из вас вообще не люди!
– Чья бы корова мычала!
Ответ прозвучал добродушно.
– Сейчас все расскажем, ты располагайся. Отдохни, осмотрись тут немного.
Хозяевам же стало не до Женьки. Видимо, солнечный свет как-то повлиял на слезоотделение гриба. Все засуетились, проверяя, не наполнились ли плошки, кто-то даже полез под потолок рассматривать прикрепленные под самыми «окошками» банки.
Парень растерянно озирался среди начавшейся суматохи, пока к нему не подошел мужчина, похожий на Давида. Но этот человек был круглолицый и пошире в плечах.
– Я – Мурат, – представился
Он жестом указал на окуляры, в которые только что смотрел сам.
Женя послушно приблизил к ним глаза и вздрогнул от непривычно сильного увеличения, но взял себя в руки и содрогнулся теперь от увиденного. Это чудовище он никогда не встречал на поверхности, но легко узнал по картинкам и решил изобразить бывалого:
– Куропат доедает трупы выродков.
Мурат хмыкнул:
– Ты присмотрись, ничего не замечаешь?
Женя покрутил верньеры перископа. Теперь в глаза бросилось яркое желтое пятно. «О! Мой коврик нашелся!» – чуть было не воскликнул он, но сдержался. Коврик тоже принимал участие в трапезе, еды хватало на всех, важно было не это. Тяжеленный куропат не отличался грацией. Своими движениями он сорвал с кучи куда больше обломков, чем Женя за все время раскопок, и обнажил кусок чего-то гладкого и совсем не каменного.
– Ну? Ты не это ищешь?
Парень посмотрел на Мурата, опасаясь увидеть в его взгляде угрозу, и промолчал.
– Мы за тобой давно наблюдаем, – пояснил Мурат.
– Это бабушка одна… – начал врать Женя, – просит. Для измерений. Она метеоролог…
– Не свисти. Про бабушку Юлю не первый год знаем. Копаешь ты что?
– Можно пока не отвечать? Можно, я спрошу? Вы меня выручили не из любопытства?
– Нам понравился твой поступок – человечный. Ладно, идем есть.
Евгений умолк, теперь ему стало интересно, почему он чувствует в Мурате мутанта? Но сколько ни присматривался, ничего не видел. Еще не старый мужчина, совершенно обычный на вид, не пахнет, слюной не капает, и все же для Жени очевидно, что Мурат – мутант, и с Давидом они братья.
Сытно поев, парень отложил миску и ложку, похожие на те, какими пользовался в метро.
– Можно я еще поспрашиваю?
– Ха, сам-то ничего не сказал! Ну валяй!
– Что это за хрень? В которой вы живете? И почему радиации здесь нет?
– Это как будто гриб. Он питается влагой из атмосферы. Вот эти малопрозрачные пленки в как будто окошках, они – мембраны. Как будто, – Мурат хмыкнул. – Слезы, что мы собираем… Как будто слезы… Представляют собой соленую воду. Очень соленую, но уже чистую от радиации. Получается, нашему грибочку нужны для питания какие-то элементы воды, причем радиоактивные, а натриевые соединения не нужны.
Женя замотал головой от большого количества непонятных слов:
– А вам они зачем? Натриевые?
– Дурашка-барашка! Вас там под землей учат хоть чему-то?
– Как будто учат, – парню стало обидно за свою школу.
«Как будто» развеселило собеседника.
– Это соль. «Слезы» – концентрированный соляной раствор. Мы продаем в метро соль. Как ты думаешь, откуда она там у вас берется?
– Понял, – Женя втянул запах соли полной грудью. – А другие такие грибы в Москве растут?