Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия
Шрифт:
Гарин открыл дверь кабинета заведующего и положил запечатанный пакет на стол. «Где-то здесь у старика должен быть утюг», — вспомнил он. Утюг нашелся на нижней полке шкафчика. Гарин включил его в сеть и стал ждать, пока нагреется.
Тут он точно не промахнется. Высокая температура убьет любой вирус, а их в пятнах крови должны быть миллионы. А может — миллиарды.
Гарин открыл форточку, затем подумал и распахнул окно настежь. «Так лучше. Пусть будет сквозняк».
Лампочка на боковой поверхности утюга наконец погасла. Гарин поискал,
Он поймал себя на мысли, что до сих пор думает о каких-то ничего не значащих мелочах вместо того, чтобы реально оценить опасность и понять, что пара пятен на столешнице — сущая ерунда по сравнению с тем, что происходит.
Гарин вздохнул и стал распечатывать герметичный пакет.
Он положил неизвестный прибор на угол стола, потом достал записку, потянулся за утюгом — и в этот момент раздался телефонный звонок, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.
Гарин, не задумываясь, схватил утюг.
— Да, слушаю! — сказал он и в следующую секунду выругался. — Идиот! Хорошо, хоть не успел прижать к уху!
Он схватил другой рукой телефонную трубку.
— Да, слушаю, — повторил он.
— Андрей Дмитриевич! — это была Алена. Она пыталась кричать шепотом, и, как ни странно, у нее это получалось.
— Что случилось? — Гарин похолодел от внезапного предчувствия. «Островский! Что-то с Островским…»
— Убегайте оттуда, скорее! Они идут вас убить!
— Меня?! Кто? — мысли закружились в голове испуганным хороводом. Интересно, кто собирается его убить? И за что?
— Не знаю. Они в ботинках! Один — в рыжих, другой — в черных!
— Алена, Алена… Постой. При чем здесь ботинки? — пытался вставить Гарин, но девушка его не слушала.
— Они застрелили Островского, убили Нину, сейчас идут к вам! Это все из-за Ремизова! Они ищут прибор и записку!
— Прибор? — Гарин посмотрел на черную коробочку, лежавшую на столе.
— Скорее бегите оттуда, пожалуйста! И заберите меня с собой! Я здесь, на посту, под столом!
Гарин пару секунд переваривал услышанное. Похоже, последние события весьма неблагоприятно отразились на психике его интерна. Нет, ее точно надо отправить домой.
От удивления он убрал трубку от уха и стоял, словно атлет, собравшийся хорошенько накачать бицепсы. Вот только вместо гантелей он держал телефонную трубку и раскаленный утюг. Гарин ошеломленно переводил взгляд с одного предмета на другой, будто недоумевал, каким образом они могли оказаться у него в руках.
За тонкой дверью раздался мужской голос.
— Скажите, пожалуйста, как нам найти Андрея Дмитриевича Гарина?
— Гарина… Он, наверное, в кабинете заведующего, — отвечала постовая медсестра.
— Спасибо, — поблагодарил голос, и Гарин услышал шаги.
Вроде бы все сходилось — его действительно искали. Но неужели его искали затем, чтобы убить?
Машинально, не отдавая себе отчета в том, что делает, Гарин
Шаги приблизились и вдруг стихли.
Гарин увидел, как дверная ручка стала медленно поворачиваться. Тихо-тихо.
Затем тот, кто стоял по ту сторону, аккуратно потянул ручку на себя. Гарин затаил дыхание. Дверь не открылась.
Раздался деликатный стук.
— Андрей Дмитриевич! Откройте, пожалуйста!
Гарин с трудом подавил желание спросить: «Кто там?» Он облизнул мгновенно пересохшие губы и стал осторожно пятиться назад, к столу, думая только об одном — лишь бы пол под ногами не заскрипел.
— Андрей Дмитриевич! — настойчиво повторил голос. — Откройте, нам нужно с вами поговорить.
Гарин почувствовал, что уперся задом в острый угол столешницы. Он провел рукой и обнаружил злосчастный прибор.
— Андрей Дмитриевич! — закричала трубка голосом Алены. — Ну что же вы молчите? Вас уже убили?
— Он там! — раздался другой голос, хрипловатый и надтреснутый.
И дальше случилось странное.
Как в замедленном кино Гарин увидел, что дверь вспухает, словно кто-то снаружи всадил в нее дрель. Все происходило совершенно беззвучно: раз, два, три… Три аккуратных отверстия появились почти одновременно, все на уровне его груди, с равными промежутками.
За спиной зазвенело лопнувшее стекло; Гарин быстро обернулся и увидел, что аквариум разлетелся вдребезги и потоки воды вместе с золотыми рыбками льются прямо на пол.
— Да что же это я? — пробормотал Гарин. Разум уже понимал, что надо бежать без оглядки, но ноги отказывались повиноваться.
— Да что же это? — он поднял горячий утюг, как свою единственную защиту.
Еще четыре дырки — очень кучно, в районе замка. Пули раскрошили хлипкую фанеру; затем кто-то резко дернул дверь, и она чуть было не подалась. Замок захрустел.
— Вот ведь… — оцепенение прошло.
Адреналин захлестнул кровь, как приливная волна; Гарину стало жарко. Он отбросил ненужный утюг, сгреб со стола пластиковую коробочку и записку и бросился к раскрытому окну.
Он поскользнулся на золотой рыбке, бившейся на полу, и это его спасло. Над головой прожужжало наподобие большого надоедливого шершня, и глиняный горшок с вечно засыхающим цветком, стоявший на шкафу, разлетелся, словно по мановению волшебной палочки…
Чтобы сохранить равновесие, Гарин вытянул руки и уперся в подоконник. За спиной с громким треском распахнулась дверь.
Гарин оттолкнулся обеими ногами от пола и вывалился в окно. В полете он успел обернуться и увидел картину, отпечатавшуюся в сознании ясно, как стоп-кадр: двое молодых мужчин, одного роста и телосложения, оба светло-русые и в серых костюмах, стояли на пороге, вытянув перед собой руки с пистолетами («на стволы накручены какие-то черные болванки… глушители, что ли…»), и целились в него.