Метро: Башня. Метро. Эпидемия. Трилогия
Шрифт:
— Давай! Возьми меня на фоне Башни. Поищем ракурс. Солнце не мешает?
Оператор работал молча, отвечая условными знаками пальцев. Он чуть взмахнул рукой, двигая Назимова влево. Прапорщик тоже немного посторонился, не желая попадать в кадр.
— Так? Нормально?
Он несколько раз проговорил пришедший в голову текст про себя, потом прочистил горло и отрепетировал уже вслух.
— Ну, что там? Скоро они дадут нас в эфир?
Назимов отмотал провод, идущий к микрофону, и аккуратно разложил его на асфальте.
— Я готов. Как выгляжу?
Оператор отставил в сторону левую руку и сложил указательный и большой пальцы в колечко. «О'кей!» В следующую секунду он увидел какую-то тень, бесшумно промелькнувшую позади оператора.
Большой парень на красном мотоцикле ( «Видимо, двигатель
В первое мгновение Назимову показалось, что сейчас мотоциклист врежется прямо в него и, наверное, довезет до самой Башни на переднем колесе. И не миновать бы ему увлекательной поездки, но мотоциклист, ловко увернувшись, пролетел мимо. Назимов только почувствовал резкий рывок, и микрофон в его руке дернулся вниз.
Покачнувшись, но устояв, Назимов развернулся, глядя вслед удаляющемуся призраку на колесах.
Скучающее выражение мгновенно исчезло с лица прапорщика, он напряженно ловил взгляд офицера ОМОНа, стоявшего чуть поодаль. Офицер поднес ко рту рацию, коротко что-то сообщил, дождался — такого же короткого и четкого — ответа и едва заметно покачал головой. «Держать цепь!»
Прапорщик кивнул и снова стал смотреть перед собой. Он так и не оглянулся на мотоциклиста.
— Снимай! — кричал Назимов, но оператор, похоже, и так знал, что ему делать. Он проводил камерой безумного гонщика и дал «наезд». На кожаной спине, между лопаток, красовалась аляповатая надпись «Ksteen».
— Похоже, сюда подтягиваются все идиоты с Москвы и окрестностей, — проворчал Назимов и посмотрел на микрофон, который по-прежнему сжимал в руке. Из торца черного цилиндра свисал обрывок провода. — Лишь бы аппаратуры хватило…
Он показал попорченное имущество звукооператору.
— Ну? Долго я буду так стоять? Может, ты все-таки принесешь мне другой?
Дорога шла немного под уклон, и Кстин катил вперед, радуясь, что он почти не теряет набранной скорости. Вдали показалась широкая трещина в асфальте. Но насколько широкая? Сумеет ли он ее перескочить? А может, не стоит рисковать? Может, лучше остановить мотоцикл и дальше бежать? До Башни оставалось совсем немного.
Трещина пересекала асфальт под острым углом; Кстин направил движущийся по инерции байк вдоль нее, неуклонно приближаясь к обочине. Он успел оглянуться и увидел, что его никто не преследует. От этого ему стало немножко спокойнее. «Успею!»
В окружившей его тишине ясно слышалось жуткое, тихое шипение оседающей пыли, и сверху доносился размеренный звук, очень напоминавший звонкое бульканье.
Он задрал голову: все было, как на картинке, которую показывал ему психиатр. Башня — и там, наверху, изящный контур вертолета МЧС.
По клубам успокаивавшейся пыли Кстин понял: нижние этажи Башни обрушились; верхние пока целы, но добраться до них… Теперь, если в Башню и можно было проникнуть, то только сверху.
«Правда, она построена как-то по-дурацки… Этот чертов шпиль… » Кстин сомневался, что пилот сможет посадить машину на крышу.
Башня… Она была зловещей и неприступной, как донжон в средневековом замке. И казалось, она делала все, чтобы не отпускать своих жертв.
Кстин неотвратимо приближался к густому облаку. Он не мог миновать его. Плотная завеса перегородила проспект. Он несколько раз глубоко вздохнул и задержал дыхание. Еще несколько секунд — и он с размаху врезался в тугую, почти лишенную воздуха стену.
Из материалов чрезвычайной комиссии.
…но после того как нижние девять этажей здания обрушились, проводить спасательную операцию обычными методами и средствами оказалось невозможно.
На данном этапе следствия выяснить причину такого избирательного обрушения нельзя, прежде необходимо разобрать завалы и взять образцы строительных материалов, из которых были построены различные части здания.
В создавшейся ситуации было принято единственно верное решение: эвакуировать людей с помощью вертолета. Однако и здесь пришлось столкнуться с неожиданным препятствием: вертолетная площадка
Оперативный штаб МЧС принял решение задействовать вертолет ГИБДД, поскольку его размеры позволяли приземлиться на крышу Башни. Особое внимание следует уделить действенной и своевременной помощи, полученной от ТВ-канала и его генерального директора Истомина. По его личному распоряжению и с согласия оперативного штаба, вертолет марки «Белл», принадлежащий каналу, снял с крыши здания первую партию эвакуированных. Через пятнадцать минут к спасательной операции подключился вертолет ГИБДД.
Необходимо отметить мужество и мастерство пилотов. Благодаря их четким и слаженным действиям удалось избежать лишних жертв. Эвакуация продолжалась вплоть до того момента, пока это было возможно.
К сожалению, количество спасенных невелико. Как представляется следствию, в этом сыграли свою роль три трагических фактора. Во-первых, большинство жильцов, получив возможность покинуть свои квартиры, устремились не вверх, на крышу, а вниз, что в данной обстановке (учитывая создавшуюся панику) было нормальной человеческой реакцией. Во-вторых, в Башне возник пожар. Согласно материалам телевидения, первичный очаг возгорания находился на тридцать пятом этаже, в квартире Бекетова СП. В считанные минуты огонь распространился по всему этажу. Автоматическая система пожаротушения по невыясненной причине не сработала, а воздух, подаваемый через систему кондиционирования, за короткий период времени раздул пламя. К тому моменту, когда система кондиционирования отключилась, пожар уже набрал достаточную силу. Этаж и лестничные пролеты подверглись сильному задымлению; таким образом, жильцам — от девятого и до тридцать пятого этажей — путь к спасению оказался отрезан. И наконец третья причина — экономического порядка. Башню ввели в эксплуатацию всего за шесть месяцев до катастрофы. По решению руководства концерна «Север», квартиры в здании от тридцать девятого этажа и выше поступили в продажу только в этом году, поэтому, хотя в большинстве своем они были уже проданы, жильцы не успели в них заселиться.
Согласно уточненным данным, общее количество спасенных в Башне — 36 человек…
Вертолет «Белл» с узнаваемым логотипом на борту стоял на другом берегу канала, на большой асфальтированной площадке — там, где у троллейбусного маршрута была конечная.
Пилот сделал все так, как ему приказывали: стоило в воздухе рядом с Башней появиться машине МЧС, как он запросил аварийную посадку. Теперь он сидел, открыв дверцу и свесив ноги на улицу, и угрюмо размышлял над тем, когда (на следующей неделе или чуть позже?) его вызовут на заседание авиационного комитета и лишат лицензии.
Он сдержанно матерился и наблюдал за тем, что творилось на противоположном берегу. Клубы пыли к тому времени уже стали помаленьку оседать. Пилот подумывал, стоит ли сбросить к чертовой матери всю эту сбрую — он имел в виду наушники с ларингом — и пойти в кусты, покурить.
Эта проклятая жара… Эта чудовищная катастрофа… Эти бестолковые команды начальства… Эта нелепая и такая хрупкая человеческая жизнь…
Он, как ни старался, не мог найти в сегодняшнем вечере ни одного положительного момента. Ровным счетом ни одного. Конечно, сигарета вряд ли могла что-нибудь изменить, но, по крайней мере, это будет его личное решение, а не идиотский приказ, прозвучавший в наушниках.
Он протянул руку и в этот момент услышал знакомый голос Самого. Истомин называл его по имени. Правда, он постоянно сбивался с «Владимира» на «Володю», но до «Вовы» дело пока не дошло.
— Владимир! Поднимай машину! Постарайся снять людей с крыши!
Пилот мысленно произнес заготовленную заранее фразу, а потом проглотил ее.
— Кирилл Александрович… Знаете, у меня по вашей милости и так уже проблем хватает!
— Владимир! Это приказ!
— Кирилл Александрович… — внезапно он не выдержал и все же сорвался. — Да какой, на хер, приказ? Что у тебя между ушами? Манная каша? Я тебе что, твою мать, личный Чкалов? Приезжай, садись за рычаги и летай, сколько вздумается!