Мэй
Шрифт:
– Тебе спасибо, Мэй, - улыбнулся мужчина и помахал детям вслед.
В школе Мэй была рассеянной, она все время думала о том что же такое придумали полицейские. К сожалению, расспрашивать подробнее она боялась, и так уже засветилась дальше некуда.
– Мисс Смит, - оторвал Мэй от размышлений голос миссис Крачковски.
– А?
– Мэй подняла глаза.
– Мне интересно ваше мнение мисс Смит. Что вы можете сказать о предложенной вам картине. Пожалуйста, покажите ее классу.
– Ну же Мэри, - подбодрила девушку педагог.
– Не разочаровывайте меня. Неужели вам нечего нам сказать об этой прекрасной картине?
– Прекрасной?
– удивилась Мэй.
– Вам не нравится картина?
– в свою очередь удивилась миссис Крачковски.
– Мне не нравится картина, - согласилась Мэй.
– Я вообще не считаю кругизм искусством.
– Вот как? Но Мэри, искусство бывает разным.
– Простите миссис Крачковски, но это не искусство, - возразила Мэй.
– Это пародия, альтернатива, назовите как угодно. Я считаю, что это направление возникло в двадцать втором веке как подражание кубизму, авангардному направлению в искусстве, возникшему в начале двадцатого века. Но кубизм - это было ново, хотя и имеет спорную художественную ценность. Кругизм же не имеет под собой ни исторической, ни какой другой основы. Это просто лень и инертность якобы художников.
Сидящий справа Джон сидел, и смотрел на Мэй, открыв рот от удивления, остальной класс не сильно от него отставал. Спорить с Крачкой об искусстве не решался никто.
– Ее что никто не предупреждал?
– шепотом спросила у Сильвио Ребекка.
– Да с чего бы?
– отозвался парень.
– Кто ж предположить мог.
– Вы слишком категоричны, мисс Смит, - Крачка даже опешила на мгновение.
– А как же Эмберт или Тул, они, по-вашему, тоже халтурщики и альтернативщики? Они ведь тоже рисовали в этом стиле.
– Работы Эмберта в кругизме пришлись на начало и становление его как художника. Он безусловно талантлив, но ради славы и денег шел на компромиссы с совестью и рисовал шедевры на потребу публике.
– Она спятила, - выдохнула Далила.
– Вы так считаете?
– Я так считаю, - подтвердила Мэй.
– Чтобы не быть голословной, можно сравнить ранние и наиболее известные работы Эмберта. Что же касается Тила, то это не художник, это ремесленник.
– Вы очень категоричны, мисс Смит, но ваши знания поражают. Не думала, что девушки в вашем возрасте могут так серьезно и глубоко интересоваться живописью. Я попрошу вас задержаться после урока, Мэри. Вы заслужили высший балл, садитесь.
Мэй
– Мэй, ну что она сказала?
– под дверью кабинета искусств собрался не только класс Мэй, но и старший класс, почти в полном составе, а так же несколько учеников младших классов.
– Ругалась?
– Да нет, - девушка удивленно смотрела на собравшихся.
– Ты что правда заявила ей что художник и картина фуфло?
– спросил Тод.
– Это же равносильно самоубийству. У нас же любая мазня- это искусство.
– Я попросила бы подбирать выражения, молодые люди, - строго сказала миссис Крачковски, выход из класса.
– Мисс Смит, я все же надеюсь, что вы передумаете.
– Как только у меня будет время, возможно передумаю, - ответила Мэй и поспешила спрятаться в толпе одноклассников.
– Что она от тебя хотела?
– Бо выудил девушку и вытащил ее во двор.
– Да так.
– Но все же.
– Она настаивала чтобы я пела в хоре и вообще чуть ли не возглавила его, но я отказалась.
– А ты еще и поешь?
– удивился парень.
– Слушай, да ты кладезь талантов.
– У меня была школа с творческим уклоном в Сити, - вздохнула Мэй.
– Что-то ты не очень счастливо выглядишь.
– А что, должна?
– Ну, вообще-то ты первая в нашей школе кто осмелился спорить с Крачкой о ее предмете и выйти при этом победителем. Обычно любой, кто осмеливался высказаться негативно о чем-либо, получал неуд и огромнейшее домашнее задание. Или тебе тоже задали?
– Нет, то же что и всем.
– А как ты от хора отбиться умудрилась?
– поинтересовался Тод.
– На моей памяти еще никому не удалось, если Крачка решила что у тебя есть голос, то все, это приговор.
– Она же ее не слышала, - выдвинул версию Бо.
– Она посмотрела мою страничку в прежней школе, - вздохнула Мэй.
– Там был хор?
– уточнил Бо.
– Нет, я одна пела.
– И хорошо поешь?
– поинтересовался Тод.
– Вроде неплохо, - пожала плечами Мэй.
– Так как же ты отбилась?
– Сказала что мне некогда.
– Это никогда не проходило, я пробовал, - хмыкнул Тод.
– "Нет ничего важнее искусства", - передразнил он Крачку - " Любые дела могут быть отложены".
– Может все дело в том, что я новенькая, - предположила Мэй.
– И потом у меня с точными науками действительно очень плохо, она посмотрела и поняла, что я не выдумываю.
– А у тебя с чем-то плохо?
– нахмурился Тод.
– Я же тебе говорила, с химией в основном, - вздохнула Мэй, - математику я как-то тяну.