Меж двух врагов

Морган Сара

Такис улыбнулся Селене и взял ее за руку:

– Покажешь дорогу?

Когда они отошли достаточно далеко, Стефан повернулся к Ставросу:

– Нам пора кое-что обсудить.

Глава 7

Находясь в состоянии шока, Селене неподвижно сидела в каюте роскошной яхты Стефана, не спуская глаз с матери. Все ее тело болело. Селене была опустошена. Она лишилась денег, дома, работы. Однако не это приводило девушку в отчаяние, а то, что Стефан использовал ее. Ей было стыдно за свою наивность. Она видела в нем героя и не понимала,

каков он на самом деле – расчетливый бизнесмен, который не остановится ни перед чем. Стефан ничем не лучше ее отца. Придется одолжить деньги на бизнес у кого-нибудь еще. Но отец перекроет ей все пути. Дверь каюты открылась. Стефан стоял на пороге, одетый в темные джинсы и рубашку, обтягивающую его мускулы, испугавшие даже ее отца. Не обращая внимания на возбуждение в низу живота, Селене начала злиться. Печаль превратилась в раздражение. Как он посмел прийти сюда, такой сильный и уверенный в себе, когда ее жизнь рухнула по его вине? Конечно, она тоже в этом виновата, но если бы она знала, на что он способен, приняла бы другое решение. Селене вышла из каюты и тихо закрыла за собой дверь, чтобы не разбудить мать. Не желая оставаться со Стефаном наедине, она направилась к трапу, ведущему на палубу. На открытом воздухе Селене почувствовала облегчение, обнаружив, что острова Антаксос не видно на горизонте.

Стефан последовал за ней.

– Нам надо многое обсудить, – Он говорил, стиснув зубы, едва сдерживаясь. – Но сначала объясни, почему ты не захотела показаться врачу.

– Мне не нужен врач. – Селене была так зла на него, что ей было трудно говорить. – Но тебе непременно надо обратиться к врачу. С тобой точно что-то не так, если ты сделал со мной то, что сделал.

Стефан не ожидал такой реакции:

– Я тебя спас.

– Ты вытащил меня из ситуации, которую сам же и создал. Это чести тебе не делает.

Стефан пришел в замешательство:

– Ты злишься на меня?

– Ужасно.

– Тогда мы испытываем одинаковые чувства, – выпалил он. – Но перед тем как мы начнем разговор, я хочу, чтобы доктор осмотрел тебя. Ты сильно ударилась головой. Чувствуешь боль? Плохо видишь?

– Я отлично вижу тебя, Стефан Зиакас, и поверь мне, ты не очень хорошо выглядишь в моих глазах.

– Все же я хотел бы услышать мнение профессионала.

– Тебе требуется мнение врача, чтобы понять, что я в бешенстве? Не можешь сам догадаться?

Он сжал чувственные губы:

– Тебя очень сильно ударили по голове. Я хочу, чтобы врач подтвердил, что с тобой все нормально.

– Зачем? Потому что ты заботишься о моем здоровье? Или, может быть, потому, что не все твои планы на мой счет осуществились? Что еще мне предстоит сделать? Станцевать голой на телевидении? – Селене испытала удовлетворение оттого, что его щеки порозовели. – Все было для тебя игрой… Шампанское… платье… секс. – Почему она упомянула о сексе? Сейчас не время. – Все было подстроено, чтобы получить скандальные снимки.

– Это неправда.

– Именно поэтому ты спас меня, не так ли? Чтобы нанести моему отцу еще один удар.

– Прекрати изобретать теорию заговора. Ничего бы этого не случилось, если бы ты кому-нибудь рассказала, что твой отец склонен к насилию.

– Я пыталась.

Никто мне не поверил. Мы же идеальная семья, помнишь? Мой отец – любимец публики. Он филантроп. Он безжалостный бизнесмен, но отличный семьянин. – Судя по выражению лица Стефана, он тоже верил этой лжи. – Знаешь, он даже перечисляет изрядные суммы в фонд женщин, страдающих от насилия в семье. Я однажды обратилась в полицию.

– И?..

– Он сказал, что у меня трудный подростковый возраст. Они ему поверили. А может, и нет… – Селене пожала плечами. – Может, они боялись того, что произойдет, если Ставроса Антаксоса арестуют. В любом случае это только ухудшило наше с мамой положение.

Стефан сжал поручни. Костяшки его пальцев побелели.

– Ты заставила меня считать, что это я нанес тебе синяки. – Его хриплый голос, полный эмоций, выбил ее из колеи. – Ты заставила меня считать, что я причинил тебе боль.

– Я… я не знала, что сказать…

– Сказала бы лучше правду. Я винил себя в том, что был груб с тобой, но не мог вспомнить, когда и как.

– Я не предполагала, что это будет тебя волновать.

– Далеко не всем мужчинам нравится причинять женщинам боль.

Селене покачала головой:

– Я тогда и не думала о тебе. Мои мысли занимала мама. Если бы я сказала тебе правду, ты либо не поверил бы мне, либо попытался бы меня остановить.

– Или, может быть, помог бы. Если бы ты призналась, что хочешь уйти от отца, мы не оказались бы в такой ситуации.

– Пять лет назад ты подошел и завел со мной разговор. Ты был добр ко мне. Когда обстановка в доме становилась невыносимой, я по ночам мечтала о тебе. Я гадала, как пройдет наша следующая встреча. Как я буду выглядеть. Что скажу тебе. И во всех моих мечтах ты был героем.

– Селене…

– И когда я разработала план побега, ты был его частью. Я учла разные сценарии. Я была готова ко всему. Кроме одного: мужчина, которому я доверилась, обманул меня и использовал, как пешку, в своей игре.

Она ощутила головокружение и покачнулась. Стефан протянул руку. Селене сделала шаг назад.

– Не прикасайся ко мне, – устало проговорила она. – Никогда больше не прикасайся ко мне, понял? Возможно, ты не нанес мне физические травмы, зато причинил больше боли, чем мой отец.

Потому что она полюбила его. Но она никогда в этом не признается.

Стефан внимательно посмотрел на нее:

– У тебя идет кровь.

– Хорошо. Надеюсь, она испачкает палубу твоей яхты.

– Господи! Ты самая упрямая женщина в мире. Позволь хотя бы сменить повязку, перед тем как мы продолжим разговор.

– Нет. А разговор окончен. – Селене уставилась вдаль. – Высади нас на берег в первом же порту и продолжай строить свою гигантскую империю. Вы с моим отцом друг друга стоите.

– Я не собираюсь тебя нигде высаживать. Сейчас твоего отца арестовывают. Ему будут предъявлены обвинения, но я не могу гарантировать, что его не отпустят. Ты и сама знаешь, что у него много влиятельных друзей. Ты остаешься со мной, и это не подлежит обсуждению. А теперь сядь, иначе ты упадешь.

– Если ты хочешь сделать из меня приманку для моего отца, поверь, ему все равно, что ты со мной сделаешь.