Между двух миров
Шрифт:
Вечером, забрав у родителей Сережу, шла к себе домой. Мальчик что-то рассказывал ей, она вполуха слушала, держа его за руку. Светили яркие желтые фонари, и ночь не казалась такой темной, как в их маленьком полутемном переулке.
Какая-то женщина, стоявшая с приятельницей у старого ресторана, сказала им вслед:
– Да, это она. И куда ее красота подевалась?
Даша поежилась, крепче сжала маленькую руку сына и ускорила шаг.
Калитку свою они закрывали на ключ. Даша долго не могла попасть ключом в замочную прорезь, и отчего-то ей стало страшно, было такое
Закрыв изнутри калитку, включила свет во дворе. Появился их дымчатый кот с белыми лапками.
– Кузя, ты нас поджидаешь? Иди скорее домой, накормлю тебя.
Вечером, искупав сына и уложив его в постель, прочитала ему сказку. Когда он заснул, хотела включить телевизор, но тишина вокруг была такой мирной, что нарушать ее не хотелось.
На кухне вновь вспомнила мужа, он так бережно к ней относился, что строить новую семью она уже не решалась. Фотографии их совместной жизни старалась часто не смотреть – было очень больно, и она начинала плакать.
«После его смерти я была как оглоушенная, ничего не понимала в происходящем, и лишь одно ощущала – мир рухнул. Мир, который создал для нее Евгений за ее молодость и красоту, рухнул и никогда больше не возвратится. И будет у меня теперь навсегда монотонная тихая жизнь испуганной птицы».
Даша тяжела вздохнула.
«А ведь я еще молода, мне всего 26 лет, и я хочу, чтобы меня любили».
У соседей громко залаяла фальцетом мелкая дворовая собачонка, часто пугавшая ее внезапным звонким лаем.
«Я, конечно, не Ксения Петербургская, которая, потеряв мужа, отказалась от всего в этой жизни. Я вынуждена была отказаться от его богатства, потому что у него были большие кредиты, и их нужно было платить. Да, наверное, это и к лучшему. Зачем мне лишнее, если я выросла в простой семье, и финансами распоряжаться не умею. Не успел меня Женя научить этому».
Взревела где-то на соседней улице машина на повороте и отвлекла ее от тяжелых мыслей. В незакрытое окно смотрела ночь. Даша, нахмурившись, задернула шторки.
Глава третья
Даша инстинктивно ждала повторения, особенно ранним утром, но все было, как обычно. Лишь после литии позвонил одноклассник и друг детства Евгения, сказал, что хочет с женой приехать к ним в субботу. Она гостям была рада.
Антон с Наташей привезли Сереже фрукты, конфеты, игрушки. Даша накрыла стол и, подавая блюдо со вторым, случайно увидела у Наташи кольцо с янтарем, у нее даже сердце екнуло – показалось, что это ее кольцо. Она исподволь к этому кольцу приглядывалась, не решаясь прямо спросить о нем. Наташа, ярко накрашенная блондинка, взгляд ее заметила.
– Знакомое кольцо, да? А где твое?
– Потеряла недавно. Да, твое кольцо очень похоже на мое.
– Это ей Женя подарил, – сказал Антон, разрывая вилкой котлету, – он любил янтарь.
Дашу такое откровение смутило, а Антона с Наташей – нисколько.
– Да, Женька был щедрым, – подтвердила гостья. – Родителям новую квартиру сделал, сестру замуж выдал. Вы, кстати, с ней видитесь?
– Нет, мы у нее всего раза два были, и у родителей его редко бывали.
– Родители его очень постарели, – Антон налил себе еще рюмочку вина, – особенно мама. Она раньше была такой модницей, столько у нее было платьев. А теперь ходит с палочкой. И Дмитрий Сергеевич постарел, поседел, как-то весь ссутулился. Он ведь тренер, велогонщик, и мы с Женькой и Андреем у него занимались. Потом пересели на жигули. Потом иномарки из Европы стали гонять. Женьке как-то везло – ему всегда большие кредиты давали. Нам с Андрюхой таких не давали. А Женька свои секреты не раскрывал.
Антон налил себе еще рюмочку.
– Рюмочки у тебя какие-то маленькие, не для вина, – сказал он, словно оправдываясь. – Да-а, были времена. Без Женьки бизнес наш как-то засыхает.
Гости еще долгое время ходили по двору, играли с Сережей, а Даше все хотелось спросить Наташу, по какому случаю Женя подарил ей кольцо с янтарем. Наконец, улучив момент, она спросила. И Наташа ответила:
– Мы с ним в школе встречались, у нас с ним такая любовь была. Была, – Наташа разочарованно скривила губы, – пока какая-то черная кошка дорогу нам не перебежала. И все. Любовь прошла. Сначала у него, а потом и у меня.
Обе женщины какое-то время молчали, затем Наташа несколько язвительно ей сказала:
– Ты думаешь, ты у него была единственной? У него женщины были, может, даже и тогда, когда он с тобой жил. Так вот, дорогая, пока ты молода и красива, тебя любят такие супермены, как наш Женя. Потом, увы, на смену приходят девушки моложе. А тебе остается то, что остается.
Наташа усмехнулась горько, у них с Антоном не было детей, но на всякий случай посмотрела, не слышал ли ее муж, о чем-то беседовавший с маленьким Сережей.
Вечером, когда гости уехали, Даша уложила Сережу спать и еще долго стояла у окна на кухне. Неприятное, болезненное чувство ревности волновало душу.
«Значит, он не меньше меня любил и других?.. Наверное, кроме Наташи, и иные были. А мне, глупой, казалось, что я для него единственная, неповторимая, самая-самая…Женя так искренне восхищался моей красотой. Никто до него так мною не восхищался. Я чувствовала себя принцессой, царицей его сердца. Надолго ли хватило бы его восхищения?»
Дарье было обидно, что он любил и других, и пусть это было еще до нее, ей все равно не хотелось ничем с другими делиться. Хотя и у нее была первая любовь, однако, увидев Евгения, она все свое прошлое сразу забыла, потому что Евгений затмил собою всех. Он стал для нее самым-самым. И это чувство в ней родилось с первого взгляда, может, потому он на ней и женился.
Глава четвертая
Даша дежурила на выдаче книг, они с напарницей менялись: то одна выдавала, а другая работала с фондом, то наоборот.
Скрипнула входная дверь – вошла молодая женщина, высокая, статная, в вишневом платье.
– Люда?! Тебя не узнать – такой ты стала дамой!
Одноклассница засмеялась.
– Москва, что ты хочешь! Там нужно быть такой, иначе никуда не продвинешься. А ты почему здесь? У тебя же, как говорили, была довольно престижная работа.