Между мирами. Том 3
Шрифт:
Мы стояли чуть в стороне от входа. Пестрые наряды привлекали внимание, но люди не рассматривали нас. Так что я сперва пожал руку Василю, темноволосому и в круглых очках. Ботаник и только. Но вишневый костюм, который на мой вкус выглядел ужасно, не сочетался с образом, который я обрисовал у себя в голове.
Подружки же носили одинаковые прически, что-то наподобие каре, вызывающе смотрели на людей вокруг и явно гордились короткими платьями. Инну дополняло сочетание черного с густой зеленью, тогда как Клара нарядилась в красное с золотом.
Аня на их фоне смотрелась своей в доску. Мой коричневый костюм из-под осеннего пальто выглядел сухо и скучно. Хорошо еще, что не выбрал черный, иначе стал бы похож на гробовщика.
– Значит, правду пишут, у тебя избранник? – хихикнули девушки. – Строгий какой-то. Слишком правильный на вид. Это твой автомобиль? – спросила Инна.
– Мой, – ответил я коротко и не добавил больше ничего, несмотря на широко раскрытые глаза – девушки явно ждали какого-то фантастического продолжения.
– Недешевое удовольствие, – со знание дела сказал Василь.
«Еще бы недешевое», подумал я. «Уже вторая машина за месяц». Но вслух сказал только:
– Пожалуй. Для меня это необходимость.
– О, – протянула Клара, сложив губки, – а чем же вы занимаетесь, Максим?
– Ищу себя в этой жизни, – ответил я так, чтобы это прозвучало невинно, а не пожеланием отвять от меня поскорее. Но девушки восприняли это именно так.
– Фу, Анют, он такой скучный! Пошли скорее в Галерею, говорят…
– Да, Ань, идем, – я перебил их, решив бить наглых девчонок их же оружием, – зайдем внутрь и, думаю, оставлю вас с вашими женскими секретами, – и протянул ей руку, развернув ладонью вверх.
Что бы ни говорили, но какие-то правила или традиции все равно имели место быть. Иногда возникало ощущение, что люди, которые действительно относились к дворянству или имели реальную власть, на этикет и прочие мелочи смотрели сквозь пальцы.
И внезапно оказывалось, что есть еще личности, которые не доросли до власти и влияния, но отчаянно хотят показать все, что его имеют. Вроде бы как в нашем мире то же самое – но раз я не был таким, то считал, что большинство людей такие же, как и я. Попроще. Поскромнее.
Аня раздумывала только секунду, вложила свою ладонь в мою и пошла рядом, оставив троицу позади.
– И как они тебе? – шепнула она, услышав, что те тоже начали разговор.
– Не знаю. Обычные? Вероятно, от них я не буду ждать подвоха.
Когда мы подошли ко входу, нас встретил лысенький невысокий человечек. В его лице угадывались азиатские черты, но по-русски, как выяснилось, он говорил ничуть не хуже остальных.
– Дорогие мои гости! – воскликнул он, широко раскинув руки. За его спиной на миг показался рослый мужчина, кивнул мне и тут же скрылся в глубинах галереи. – Я знал, что этот день настанет, – продолжал восхищаться человечек. – О, Анна-Мария! И, – тут он почти прошептал: – простите, молодой человек, вашего имени не запомнил, простите великодушно! – а когда я подсказал, вернулся к прежней громкости, сияя, как августовское солнце: – и Максим Бернард! Прошу, проходите.
– Нет, еще фото! – со стороны улицы наседали люди с фотоаппаратами.
– Делаем пару кадров и уходим, – тихо сообщил я Ане.
Позировать пришлось недолго. И хотя толпа уже собиралась двинуться дальше, человечек остановил ее всего лишь одним жестом:
– Никаких фотоаппаратов в моей галерее!
Отцепил ленточку, что перегораживала вход, пропустил нас и троих друзей, что на время съемки остались в стороне.
– Как я не люблю этих журналистов. Пишут и пишут, не понимая, о чем они пишут, – пробормотал рассерженно человечек. – Вас они, полагаю, тоже раздражают? – обратился он ко мне.
– Слегка.
– Позвольте сюда, – он отвел нас в сторону. – Буду краток и не помешаю просмотру. Я – А Ким. В два слова, не в одно, некоторые путают, – затараторил человечек. – Если у вас будут вопросы – можете меня найти. Галерея работает в обычном режиме, есть другие гости, но, если вы пожелаете их убрать, я мигом.
– Спасибо большое, – ответил я, понимая, что в большей степени он обращался к Анне. Но Ким вежливо смотрел на меня. – Мы не доставим вам хлопот.
– О, что вы. Ваше посещение – это уже подарок для меня! Вам спасибо!
– И о чем он говорил? – спросила Аня, когда мы впятером отошли от Кима подальше, в центр первого зала.
– Мы для его галереи – живая реклама, – пояснил я. – Завтра здесь будет не протолкнуться.
– Надо же, как интересно, – протянула Инна, напомнив мне о плане.
– Ты не против разделиться? – улыбнулся я Ане. Та озорно сверкнула глазами:
– Не надо подслушивать наши секреты, – и гордо развернулась следом за подружками.
– Ох уж эти женщины, – фыркнул Василь, едва они отошли подальше. – Вечно у них какие-то секреты.
– Да уж. Секретов здесь хватает, – отозвался я и осмотрелся по сторонам.
Первый зал оказался не так уж и велик, но все же в нем нашлось несколько интересных полотен. Все они были огромными, действительно огромными, но с невероятной детализацией. Даже «Последний день Помпеи» казался на их фоне простоватым полотном.
Городские пейзажи мы осматривали молча. Виды Владимира старого и нового. На каждой картине изображались люди. И каждая картина имела ширину в шесть, восемь, а то и десять метров – рядом находились таблички с описанием.
– Живописно, – сказал Василь после третьего полотна. – Но я бы сюда не пошел. Не люблю картины. Лучше выбраться на охоту. Или устроить заезд на лошадях. Как ты на это смотришь?
– Я бы предпочел скачкам заезд на автомобилях, – ответил я, рассматривая с любовью прорисованные гребни волн на полотне, где изображалось строительство гидростанции.
– Механизм послушен. А лошадь непредсказуема.
– Лошадь можно научить делать, что нужно.
– Так ты любишь, чтобы тебя слушались? Странно, что в этом случае ты выбрал Анну.