Между мной и тобой

Ланская Алина

— Выговорился? — спрашиваю, когда он, наконец, замолкает. — А теперь меня слушай: ложись спать, чтобы утром был в адеквате. Я позвоню.

Нажимаю на отбой и встречаюсь взглядом с Киром. Он остановил машину и, положив руки на руль, выжидающе на меня смотрит. Прости, Бес, но эта информация не для тебя.

Он долго не отводит взгляд. И это невыносимо!

— Семейные проблемы, — в конце концов сдаюсь. — Кир, я не хочу об этом говорить.

Рыжий громко засмеялся. В его смехе мне послышалась издевка, но потом он довольно спокойным

голосом сказал:

— Не мое дело. Поехали.

Через десять минут мы стоим у моего подъезда. Прекрасно помню, чем заканчивались раньше вот такие гляделки глаза в глаза, как сейчас. Я и сейчас жду. Как минимум поцелуя. Бес не из тех, кто умеет себя долго сдерживать. Не умеет и не хочет.

Однако ничего не происходит, абсолютно ничего. Похоже, кто-то перегорел. Тогда зачем ты приехал за мной, а, Кир? Зачем привез меня домой?

— Ну тогда… пока? — то ли прощаюсь, то ли и правда спрашиваю.

— Тяжелый день?

Сейчас я вижу перед собой молодого мужчину, который дико устал и у которого явно проблемы. И нет привычной обаятельной ухмылки плохого парня, которому на всех плевать.

— Непростой. Под вечер еще получила от Габи. Куда-то не туда нажала и чуть было не удалила всю отчетность. Ни черта не понимаю во всех этих программах.

— Это не проблема, — устало отвечает Кир, видимо, о своем думает. — Я тебя всему научу. Обещал же.

— Спасибо, но ни Габриэлла, ни Алевтина не подпустят тебя к нашему «компу». А я почти никогда не бываю одна…

— Да я тебе на своем покажу. — Он досадливо махнул рукой. — У меня та же 1С стоит, не парься вообще. А вот мне, похоже, придется продавать магазины.

Я чуть не подскочила на сиденье.

— Как продавать?!

— Нет, не «Между мной и тобой». У меня еще три точки есть небольших, не в городе, а… неважно, в общем.

— Так что случилось?

— Поджог сразу двух магазинов, посерьезнее, чем до этого было. Да еще местная администрация землю отбирает под какие-то постройки. Даже в ноль не выйду…

Разговаривает как будто сам с собой, поддержки у меня не ищет. Как и сочувствия.

— Мне жаль, Кир.

— Переживу, есть пара идей, как выкрутиться, но пока рано говорить. А тебе и правда пора.

Он ждет, когда я выйду из его машины. Так и не сказал, зачем приехал за мной, не сказал ни слова про наш с ним дневной спор, про Люду. Да и какая теперь, к черту, ревность, когда тут два поджога…

— Знаешь, кто бы это мог быть? — осторожно спрашиваю и сразу вспоминаю: — Слушай, сегодня Пиотровский приходил, тебя искал. Просил передать, что зла на тебя не держит…

Кирилл больше не слушает меня, он будто и не слышит ничего. Резко обхватывает меня за шею и наклоняется, касаясь моего лба своим. Шумно дышит, заставляя воздух со свистом вырываться через стиснутые зубы.

Держит крепко меня, не вырваться без усилия.

— Не хочу, чтобы ты лезла в мои разборки. Не женское дело. Иди домой.

Что-то в его голосе было такое, что я даже

не подумала спорить. Молча кивнула и выскользнула из машины. Я знала, что он не пойдет за мной, но все равно обернулась, входя в подъезд. Машина стояла без движения, рыжий словно и не собирался уезжать. И когда дома оказалась, первым делом подошла к окну проверила — на месте.

Я так и не знаю, во сколько он уехал. Утром, когда проснулась в шесть, его, конечно же, под моими окнами уже не было. Алиска сегодня не зашла — наверное, все с банком своим мучится.

Уже подходя к магазину, еще раз улыбнулась самой себе на витрине. Пусть день будет удачным, хотя начинать его приходится с неприятных вещей. Эдик взял трубку сразу, словно ждал звонка.

— В полдень на набережной. Там есть кафе «Весна». И без опозданий.

— Будет сделано, госпожа! — запищал тонким голосом этот юродивый шут.

Я нажала на отбой. И без четверти двенадцать, дождавшись Алевтину, села в такси. Ехать здесь совсем чуть-чуть, но мало кто из наших офисов забредает туда ради бизнес-ланча.

Эдик уже на месте, сидит за столом у окна и флиртует с официанткой. Все такой же смазливый недомерок, что и всегда. Черные волосы зализаны назад и явно намазаны гелем, белая рубашка с расстегнутым воротом, на руке массивные часы, черные узкие брюки… Чуть ниже меня, такой же худой, как и раньше, но жилистый. Ему всего двадцать два, но выглядит старше — лицо чуть осунулось, скулы стали выпирать еще резче, чем прежде. Карие глаза беспокойно бегают по залу. Тонкие губы растянуты в улыбке.

Пора.

Заметил меня, чуть отодвинул в сторону официантку и лениво махнул рукой. Девушка исчезла.

— Привет, Эдик. — Сажусь напротив и смотрю на этого мелкотравчатого слизняка, которого бы раздавила с удовольствием. — Давай сразу к делу. Сколько ты хочешь?

— К делу так к делу. — Довольно оскалился. — А ты по-прежнему аппетитная, Майя. Я, когда Эмму трахал, тебя часто вместо нее представлял. Я передумал и хочу не деньги.

Не давая мне опомниться, бросает на стол какие-то бумаги.

— Что это?

— Мое заявление в суд, — охотно поясняет Эдик. — Буду требовать тест на отцовство, имею право. А потом получу родительские права. И заберу свою дочь.

Пять. Четыре. Три. Два. Один. Выдыхай!

— Заберешь Любу? — Сама удивляюсь своему спокойному голосу, внутри оцепенение, я просто не верю, что он это сделает. Блефует. — Зачем? Ты не сможешь ее содержать.

— А я и не буду, Май. Это Любочка будет меня содержать, — визгливо рассмеялся Эдик. — У малышки же проблемы с головой вроде, не говорит совсем, мало чего понимаю, ну так сделаю ей инвалидность через годик, главное, чтобы не поумнела за это время. Ты хоть знаешь, какие льготы и права наше доброе государство дает вот таким малохольным?! Да я прихренел, когда узнал. А если я еще докажу, что Эмма вообще ребенка после рождения не видела…