Между мной и тобой
Шрифт:
Согласилась встретиться… Смешно. Но я не улыбаюсь.
— Я впечатлен тем, как быстро вы выявили схему вывода денег из моего банка.
Серо-голубые глаза, такие же, как и у его сына, внимательно следят за моей реакцией. Опасный человек. Вот ему я бы ни за что не хотела перейти дорогу. Это не Фима Пиотровский, не его сумасшедшая жена и не ее ушлый братец. Передо мной Дмитрий Леднев, хозяин банка, в котором работает Алиска, отец Никиты, с которым Кир все-таки сделает свой бизнес, и шеф Василия Холодова, который
— Спасибо вам, Дмитрий Александрович. За все спасибо.
Едва заметный кивок головы и пауза. Короткая, разумеется. Время этого человека стоит очень дорого.
— Я хочу предложить вам работу, Майя. На меня.
— Благодарю.
Он коротко рассмеялся.
— Не слышу радости в голосе, но я вас понимаю. Мне нужен профессионал на внутренний финансовый контроль. Я решил, вам это подойдет. С вашим прежним работодателем по деньгам соперничать не стану, но оплата достойная, а работа полностью легальная.
— Я согласна.
— Хорошо, с вами свяжутся, Майя.
Леднев перевел взгляд на бумаги, лежавшие на его столе, а я поняла, что аудиенция закончена.
За дверью в приемной меня караулила Алиска.
— Ну как? — Выжидающе посмотрела на меня, потом бросила взгляд на помощницу Леднева и потащила меня в коридор. — Что он хотел? Работу предложил?
— Ага! И я согласилась, Алиса. Возможно, будем иногда пересекаться по работе.
Она молчит, насупившись. Мы с ней так и не поговорили нормально, все времени не было или желания бередить старые раны. Она помогла мне, я — ей. На этом бы надо поставить точку, но что-то пока не отпускает.
— Отлично выглядишь, кстати. — Я хочу хоть немного разрядить обстановку. — И костюм отлично сел, сзади все…
— Да черт с ней, с задницей. Я на нее теперь спокойно смотрю. Переоценка ценностей, можно сказать. Ты позвони, хорошо? Как со всем разберешься. Ну… я про Кирилла, про ребенка твоего. В общем…
Я могу кивнуть ей и пообещать позвонить, но не сделать этого. Просто молча закрыть дверь на замок.
— Я позвоню.
Она грустно улыбнулась.
— Если не позвонишь, я сама тебе позвоню.
— Договорились.
На улице дождь, и я быстро бегу к машине, надеясь несильно промокнуть.
— Ну как все прошло? — спрашивает Кир.
— Он предложил мне работу, и я согласилась, особо не раздумывая даже.
— У него в банке?
— Да, как я поняла, но детали мы не обсуждали. Ты не звонил Инне? Все нормально с Любой?
— Не переживай за ребенка. — Кирилл выруливает на дорогу. — Они нашли друг друга, играют в куклы, и все у них хорошо.
— Люба прежде никогда не играла в куклы, — вздыхаю я. — Твоя сестра очень хорошо влияет на малышку. Уверен, что Инна готова и дальше помогать?
— Эту неделю уж точно. И
Пока мы с Кириллом были в Москве, Инна отказалась выходить замуж за Дудкина. Но при этом не порвала с ним, просто сказала, что пока не готова. Альберт психанул: разнес в Инниной квартире ванну и биде и хлопнул дверью. Живет теперь у себя. Правда, в тот же день прислал любимой новую сантехнику вместе с рабочими.
У нас с Инной был долгий разговор. Она совсем не была рада мне, но потом увидела Любу. И многое поняла. Я прочитала это в глазах Инны.
Конечно же, Любу я забрала с собой. Я не могла оставить ребенка с сестрой. Даже не спрашивала, если честно. Эмма не поняла, что на самом деле произошло, кричала, что я испортила ей личную жизнь. Я не удержалась — влепила ей пару оплеух и сказала, чтобы не смела мне мешать в оформлении опеки.
Пиотровских я так и не увидела, Кирилл тоже с ними больше не встречался. Насколько я знаю, их пока нет в городе. Честно говоря, после всего того, что я узнала…
«Останешься со мной после такого? — спросил меня Кирилл, когда все рассказал. — Я понятия не имел, но это мало что меняет».
Я смотрела в его разбитое, с кровоподтеками лицо и даже боялась подумать, что все эти месяцы он ходил по краю пропасти. И я вместе с ним.
«Не мне тебя судить, Кирилл».
Через Никиту Леднева я узнала, что брат Регины не только растратил деньги Ефима, но еще и собирался вывести несколько миллионов, чтобы уехать за границу. Вместе с Региной. Возможно, они и Любу хотели забрать с собой. Василий Федорович нашел фотографии малышки, как раз для паспорта… Но этого я уже не узнаю, скорее всего: Регина так ни в чем и не призналась. Безумная женщина.
Сжимаю руку Кирилла. Он до сих пор мрачный: история Пиотровской его явно не отпускает, но он ничего мне не говорит. Я и сама к этой теме не возвращаюсь. Знаю, что Кир разговаривал с Гошей — выяснял, откуда появились те «инвесторы», которые едва не подвели моего рыжего под статью. Его лысый друг клялся, что они сами на него вышли по рекомендации Сергея. Тот и правда время от времени приезжал в Норильск, где и вскружил голову моей безмозглой сестре. В этой истории еще немало недосказанного, но самое страшное, я надеюсь, уже позади.
Родители вчера вернулись домой, мама очень скучает по Любе, но я больше не отпущу от себя своего ребенка. Она моя.
Но я уже чувствую, что в ее сердце поселился еще один человек. Я пока не очень понимаю, как такое возможно, но когда я увидела их вместе, как Кир нес Любу на руках, а та гладила пальчиками его волосы…
Удивительный мужчина, сколько же в нем всего намешано. Он хотел вернуть мне эти десять миллионов, чтобы я расплатилась за квартиру родителей, но я, конечно, отказалась.