Между нами и горизонтом
Шрифт:
— Ты сошла с ума. — Салли оглядывается по сторонам, словно ищет кого-то, кто согласился бы с ним. — Я занятой человек, мисс Офелия Лэнг из Калифорнии. У меня много работы. Зачем мне играть в глупые игры и избегать тебя?
— Вот это мне и хотелось бы знать. Ты даже не пришел на похороны Ронана.
Этот день был одним из немногих погожих дней, которые пережила в Козуэй. Солнце светило в течение всех сорока минут, что я стояла у могилы Ронана с детьми, температура была прохладной, но было не холодно. И тот факт, что так мало людей пришли попрощаться с Ронаном, был
— Конечно, не пришел. — Салли поворачивает ключ в замке зажигания, двигатель автомобиля оживает, заставив меня вздрогнуть. — Знаешь, я не прочь переехать девушку. Я уже делал это раньше.
— Когда? В Афганистане?
Салли откидывается на спинку сиденья, словно получил пощечину.
— А что ты знаешь об Афганистане?
Очевидно, я задела очень, очень больной нерв.
— Ничего.
— Вот именно. Ты ничего не знаешь.
— Может быть, мне стоит это изменить. Может, стоит просто прочитать дневник Магды, и…
— Что ты сказала? — Салли перестает пытаться переехать меня и смотрит на меня в окно. Его гнев словно рассеялся в клубах дыма.
— Дневник Магды. Ронан велел мне прочитать его. Чтобы лучше понять, что произошло между вами.
— Неужели? — Салли наклоняется вперед, упершись локтями в руль, склонив голову набок. Брови так высоко подняты, что почти касаются линии волос. Он так зол, что я чувствую, как в воздухе повисло напряжение. Судя по выражению его глаз, не удивлюсь, если он меня переедет. — И что же тебе удалось узнать, Лэнг? — резко спрашивает он. Он выглядит подозрительно. Почти взволновано.
— Ничего. Я его не читала, — огрызаюсь я. Это было правдой. Я не прочла ни одной записи с тех пор, как впервые взяла дневник после смерти Ронана. О, я точно этого хотела. Он все еще лежит на моем ночном столике, и ночь за ночью я борюсь, пытаясь убедить себя в том, что чтение дневника не является вторжением в частную жизнь Салли. Но так оно и было. Я точно знаю.
— Как будто я в это поверю, — ворчит Салли.
— Ты можешь верить во что угодно. Я знаю только то, что знают все остальные на этом смехотворно крошечном острове. Ронан вернулся из командировки, и вдруг… — У меня не хватает смелости сказать остальное вслух. Только не в лицо.
— И вдруг женился на моей девушке, и у них появляется ребенок? — Салли побледнел. Его глаза наполнены намеком на безумие, которое наконец-то отделяет его от Ронана.
Что же он будет делать дальше? Еще немного покричит на меня? Я могу это вынести. Могла бы, если бы это означало, что мы с ним разговариваем. Прошел уже месяц, а Шерил так и не нашла подходящего места для Коннора и Эми. Еще пять месяцев пролетят в мгновение ока, а потом детей отправят в приют, независимо от того, что я для них хочу.
Я пришла к выводу, что мне нужно выполнить задание, для которого меня нанял Ронан, и заставить Салли взять их, но теперь, когда стою перед ним, а он ведет себя так параноидально, больше не уверена,
— Да, — отвечаю я ему. — Это было нечестно. Ронану не следовало этого делать. Но в конце концов, он не мог выбирать того, в кого влюбиться.
Сидя совершенно неподвижно, Салли, кажется, пытается переварить эти слова в течение секунды, что могло бы объяснить, почему он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
— У нас с ним было одно сердце, — наконец говорит он. — Конечно, мы должны были влюбиться в одну и ту же девушку.
Он больше не пытается меня переехать. Вместо этого Салли дает задний ход и мчится по улице задом наперед, а на меня обрушивается дождь из грязи и мелких камней, поднятых шинами.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
С Днем рождения, Роуз
— Тебе удалось... Боже, что это у тебя на лице?
Роуз встречает меня в дверях, Эми идет за ней по пятам, с куском торта в крошечной ручке, с шоколадной глазурью вокруг рта и на щеках. Роуз замечает мой хмурый взгляд, и у нее хватает совести принять извиняющийся вид.
— Прости. Она не притронулась к своему обеду. Либо это, либо ничего. Почему у тебя такой вид, будто ты только что каталась на квадроцикле?
— Салли, — выдыхаю я.
— Ясно. — Односложного ответа достаточно для объяснения. Роуз достает из кармана пачку бумажных салфеток. — Я как раз собиралась привести в порядок шоколадного монстра, но, похоже, тебе это может понадобиться больше, чем ей.
— Спасибо.
— Я могу поговорить с ним. С Салли. Он может быть не так вежлив с тобой, но не посмеет быть грубым со мной. Он придет на мой день рождения на следующей неделе. Ты тоже там будешь. К тому времени ему придется научиться держать язык за зубами, иначе я вырежу эту чертову штуку прямо у него изо рта.
Роуз пару раз упоминала о вечеринке по случаю дня рождения, но у меня не хватило духу сказать ей, что я не смогу прийти. Что мне делать с Коннором и Эми? И в любом случае, теперь, когда я узнала, что Салли будет там, мое желание общаться с жителями острова странным образом исчезло. Мысль о Салли на вечеринке настолько необычная, что я не могу не улыбнуться. Могу только представить себе этого чопорного ублюдка с тарелкой сыра в руке, выглядящего более чем неловко, в то время как толпа людей пытается поговорить с ним о погоде и его плотницком бизнесе. Я прямо чувствую, как безумный смех клокочет у меня в горле.
Правда заключается в том, что если бы он появился, то, вероятно, задержался бы там минут на двадцать, чтобы выполнить свои социальные обязательства, а затем ушел бы как можно быстрее, пока никто не видел.
— Нет, все в порядке, Роуз. Если он не хочет быть милым, то это его дело. В любом случае, я не хотела бы подвергать детей его дерьмовому отношению. И я думаю... это вероятно, сбило бы их с толку. Я имею в виду, он выглядит так же, как Ронан. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда я увидела его. Если Эми его увидит... — Даже думать об этом было невыносимо.