Шрифт:
Мельдоний
Любой застой в профессиональном спорте – непозволительная роскошь, цена которой может быть слишком высока. Особенно когда ты – один из лучших фигуристов мира, а твоя партнерша попала в аварию, перечеркнув надежды на олимпийские медали.
Алиса Калинина и Евгений Громов восемь раз становились чемпионами России, шесть раз брали «золото» чемпионатов Европы и трижды стояли на высшей ступени пьедестала чемпионатов мира. Их главной победой считалась «бронза» последних Олимпийских Игр. Четыре года, которые прошли с тех пор, они уверенно шли вперед, намереваясь на следующей Олимпиаде триумфально
Но судьба распорядилась иначе.
За два месяца до главного старта их совместной карьеры Алиса оказалась в реанимации, а Федерация фигурного катания не собиралась ждать, пока она придет в себя и восстановится. Чиновники отлично знали бойцовский характер Алисы, но врачи давали неутешительные прогнозы по поводу продолжения спортивной карьеры, а некоторые и вовсе ставили под вопрос возможность самостоятельного передвижения.
Евгений до последнего надеялся, что всё обойдется, но фигуристка, с которой он катался на протяжении последних десяти лет, уже неделю не приходила в себя.
Новость о смене партнерши Евгений воспринял с трудом, в первые минуты и вовсе потеряв свойственное ему ледяное спокойствие.
– Кто может заменить мне Алису? – этот вопрос крутился в голове несколько часов и теперь, не найдя ответа, сорвался с губ Евгения – одного из сильнейших спортсменов мира. Он часто превозмогал боль и доказывал, что возможности человеческого тела и психики гораздо больше, чем может казаться. Но сейчас был абсолютно бессилен и ничем не мог помочь партнерше. Ничем не мог помочь их паре, которой больше не существует.
Громов положил на колени ноутбук, снова шумно и тяжело вздохнул. В нем боролись два чувства. Первое – ненависть к аварии, в которую попала партнерша, поставив под удар всё, чего они добились как пара. Второе – тревога за близкого человека. Алису Евгений давно считал «младшей сестрой». Они были красивой скатавшейся парой на льду и близкими друзьями за его пределами. И авария выбила почву из-под ног Евгения сразу по нескольким причинам. Федерация делала большие ставки на него как на одного из лучших партнеров в парном фигурном катании. До чемпионата Европы тридцать дней, а сразу через три недели после – Олимпийские игры. Скататься за это время с новой партнершей, изучить друг друга и поставить две программы – короткую и произвольную – практически невозможно. Для всех, кроме Громова.
– Алексеева Татьяна, – нахмурив брови, продиктовал себе Евгений, вбивая в строку поиска имя своей новой партнерши, а затем принялся внимательно изучать то, что предоставила по запросу всемирная паутина.
Громов знал её. Точнее – пару раз пересекался. Мир фигурного катания достаточно тесен. Друзей среди спортсменов сборной у него никогда не было, за исключением Алисы. В отличие от товарищей по льду, Евгений привык в большей степени концентрироваться на себе и своей партнерше, а не на других. Но непосредственно прокаты смотрел и результатами интересовался. Дочитав до причины распада пары Алексеевой с предыдущим партнером, Громов удивленно приподнял брови. Чаще всего фигуристы-парники заканчивают карьеру вместе. Но Станислав Куликов решил уйти один, оставив Татьяну без действительно ценных побед и медалей. И данный факт не делал ему чести в глазах Евгения, который вновь нахмурил брови, просматривая фотографии фигуристки. Почти на каждой та счастливо улыбалась и выглядела жизнерадостной и привлекательной: длинные темные волосы, волнистыми прядями
Большой и наполненный журналистами конференц-зал начинал казаться Татьяне душной камерой для пыток. Она бросила взгляд на настенные часы и устало поджала губы, отмечая про себя, что пресс-конференция длится почти два часа. Радовало, что за столом, оснащенным несколькими микрофонами, она была не одна, а с двумя другими фигуристками из сборной. И пока те отвечали на вопросы о конкуренции в одиночном женском катании, Таня взяла бутылку с водой, предложенную организаторами, и сделала пару глотков.
– Татьяна, – обратился к ней журналист, на мгновение чуть приподнявшись со стула, желая привлечь к себе внимание упомянутой им фигуристки. – С кем вы планируете кататься в паре в этом сезоне? Это действительно будет Евгений Громов?
Таня сделала глубокий вдох, стараясь обуздать волнение. Мысли о смене партнера не покидали последние несколько дней. После заявления Федерации фигурного катания о том, что её новый партнер – Евгений Громов, интерес к Тане возрос до критических пределов. Никогда раньше она не сталкивалась с таким. И привыкнуть будет сложно.
– Этот вопрос решила федерация, – заправив прядь темных волос за ухо, кивнула фигуристка. – Да. Я буду кататься с Евгением Громовым.
– О его нелегком характере ходят легенды… Не боитесь? – сощурил глаза молодой человек, явно желая вывести фигуристку из так называемой «зоны комфорта».
– Давайте не будем обсуждать чей-либо характер, – натянуто улыбнулась Таня. – Мы здесь для того, чтобы обсудить новый сезон. Разумеется, первое время у нас будут сложности, но в парном катании это нормально. Чтобы научиться чувствовать друг друга требуется некоторое время.
– Вы уже начали совместные тренировки?
– Нет, – качнула головой Татьяна, желая скорее отвязаться от непривычных вопросов. – Сегодня ночью наша команда вылетает на сборы в Германию. Там пройдут наши первые тренировки.
Журналист благодарно кивнул, выключая диктофон, и сделал заметки в блокноте. После этого задал ещё пару вопросов другим фигуристкам из сборной, а затем пресс-конференция была окончена. Таня расправила плечи и попыталась хоть как-то снять напряжение, которое давило на протяжении всего мероприятия. Домой отправлялась с осознанием, что грядущая ночь обещает быть не из легких.
Чем больше выступлений Татьяны просматривал Евгений, тем больше становилась его неприязнь к ней. Лучезарная и слишком широкая, по мнению Громова, улыбка раздражала. Алексеева казалась ему легкомысленной девчонкой, не видевшей в жизни никаких тягот. Хотя Громов и понимал, что профессиональными спортсменами без боли и лишений не становятся.
Евгений вышел из московской квартиры за четыре часа до отлета, однако добирался до аэропорта своим ходом, а не на общем автобусе, который вез остальных. Атмосфера воодушевления, распевание песен и прочее веселье, царившее обычно в автобусах сборной, никогда не находили у него отклика. И тем более этого не случилось бы сегодня, когда настроение абсолютно отсутствовало.