Между нами пахнет небом
Шрифт:
Он слегка улыбнулся одними губами, хотя эта улыбка больше напоминала ухмылку.
– Не стоит благодарности. Знаешь, будь это кто-то другой, я бы прошел мимо.
Мои глаза расширились от удивления, а рот приоткрылся. Он говорил об этом так непринужденно, словно для него это обычное дело. «Тогда, как ты помогаешь людям, если тебе наплевать?» Этот вопрос крутился в моей пульсирующей голове.
– Я лучше пойду к Алексу, – пробубнила я и направилась в сторону брата.
Подойдя к нему, я заглянула в его заплаканные глаза. Он был полностью уничтожен и отстранен. Я крепко обняла его за шею. Видеть брата таким разбитым также причиняло огромную боль. Я была не права, когда обвинила его в том, что он держится слишком спокойно. На самом деле он хотел быть сильным.
– Алекс, мы должны преодолеть это, – прошептала я, – не держи в себе слезы. Если не будешь плакать, то душа твоя будет страдать.
Он кивнул и уткнулся в мое плечо.
– Алекс мы уже можем ехать, машина готова, – прозвучал громкий мужской голос.
Я разжала объятия и посмотрела на того, кто это произнес.
Черные, как ночь глаза смотрели на меня не отрываясь. Это продолжалось не долго, всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы по моей коже бегали мурашки со скоростью света. Его черные густые волосы цвета воронова крыла спадали ему на лоб и завивались под ушами, прямой нос, красивые губы, причем нижняя была больше верхней, волевой подбородок, скулы, щеки, покрытые двухдневной щетиной. Боже, да он был мечтой каждой девчонки, было в нем что-то пугающее. Его вид словно кричал: «не подходи ко мне ближе». А внутри он словно погибал или же сопротивлялся чему-то. Не знаю, как, но я чувствовала это.
– Да, мы уже идем, – сказал Алекс.
Парень кивнул и ушел по дорожке в сторону выхода.
– Кто это? – Спросила я.
– Это Маркус. Наш друг, он тоже живет с нами.
– Почему я его раньше не видела?
– У него были дела, он приехал только сегодня, на похороны.
– Алекс, он меня пугает, и этот его взгляд – я заглянула в бледно-голубые глаза брата.
– Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами.
Брат невесело засмеялся, взял меня за руку и повел к машине.
– Не говори глупостей, Тея. Просто он необщительный и всегда держится настороже. Вот и все. К тому же на него можно положиться и ему можно довериться. Он спас мне жизнь три года назад. Я случайно нарвался на демона. Если бы не он…
Алекс закрыл припухшие от слез глаза.
– Возможно, ты прав, – согласилась я.
Меня ужаснула мысль о том, что, если бы не Маркус, брата бы сейчас не было. Алекс – это единственное, что у меня осталось. Он моя опора и поддержка, он единственный близкий мне человек, не считая дедушки.
Но я все равно придержусь своей позиции, потому что от этого человека так и веет опасностью.
После похорон мы и близкие друзья нашей семьи поехали к нам домой. В тот дом, где все случилось.
Я сидела за столом, за котором расположилось ровно пятнадцать человек. Да, я всех посчитала, мне нужно было хоть как-то отвлечь себя. Люди здесь либо молчали, либо вновь начинали говорить о том, какими замечательными были родители. Каждый раз одно и тоже. Я уже не могла это слушать. Стены, голоса давили на меня, сжимали мою грудную клетку, перекрывая путь кислороду. Я глубоко задышала и перевела взгляд на стены. Кровь, большое количество крови всплыло в моей памяти. Я вспомнила, что я чувствовала, когда их кровь была на мне и когда я их увидела. Челюсть словно сдавило и мне захотелось заплакать. Нет. Я не могу при них плакать. Нет. Нет.
Я резко встала и ножки стула заскрипели по деревянному полу, привлекая внимание. Взгляды всех присутствующих обратились на меня.
– Я отойду ненадолго, – моя нижняя губа предательски задрожала, и я прикусила ее, выходя из-за стола и направляясь на второй этаж.
Я не знала куда иду, я просто хотела уйти. Стоило мне повернуться к ним спиной, как слезы моментально хлынули из глаз. Я изо всех сил старалась заглушить рыдания, прикрывая рот рукой.
Я шла быстро, вдоль коридора, в сторону своей комнаты. Глаза застланы пеленой слез, и я практически не видела куда иду. Неожиданно для себя я врезалась во что-то твердое и теплое. Меня откинуло назад, и я уже готова была встретиться с полом, но крепкие руки остановили мое свободное падение. Я подняла взгляд и увидела Маркуса. Его черные глаза, обрамленные густыми ресницами, изучали мое заплаканное лицо.
– Извини, – я старалась держать голос ровно, – я врезалась в тебя.
Он медленно покачал головой, изучая меня.
– Ничего страшного, – сказал он.
Его теплые руки все еще держали меня за предплечья мертвой хваткой, но боли я не ощущала.
– Хочешь подышать свежим воздухом? – спросил он неожиданно.
Я кивнула.
Да. Это то, что мне сейчас больше всего нужно. Воздух, свежий воздух.
Он вывел меня на задний двор и усадил в плетенное кресло. Я положила свои руки на колени и мой взгляд упал на подол моего черного кружевного платья.
Мы с мамой купила его совсем недавно, оно полюбилось мне с первого взгляда. Кружевной подол, темно-коричневый ремешок, кругообразный вырез декольте. Ненавижу черный. Меня затрясло от того, что платье, которое мне купила мама, было надето на ее же похороны. Мои руки сжали кружевной подол, и я крепко сомкнула челюсти, заглушая тот крик, который стремительно рвался из моего рта. Это был крик отчаяния.
Маркус откашлялся, привлекая мое внимание, и присел в точно такое же кресло и поставил локти на колени.
Мы молчали.
Это была приятная тишина.
Судя по всему, Маркус был неразговорчивым и мне это нравилось. Я не хотела говорить. Только молчать. Тишина…
Я закрыла глаза и подставила лицо прохладному ветерку, что играл в моих волосах.
– Так лучше? – Послышался хрипловатый голос.
Я открыла глаза и взглянула на Маркуса, чьи глаза пристально меня изучали.
Я кивнула.
– Здесь я могу дышать, – горло саднило от рыданий.
– А ты почему не с остальными? – откашлялась я.
Он опустил взгляд на свои руки:
– Я тоже не могу там дышать. Обстановка в этом доме нагнетает. Там пахнет смертью.
Я вздрогнула от той дрожи, которая охватила меня при слове «смерть». Ты чертовски прав, приятель.
–Трудно терять любимых людей. Не каждый способен это пережить, – его взгляд был таким задумчивым, будто он говорил сам с собой. – Лучше вовсе не любить и держаться ото всех подальше, верно?
Затем он резко посмотрел на меня, его взгляд стал мрачнее тучи.