Между небом и землей
Шрифт:
Медики как по команде шагнули к операционному столу.
– Поздравляю коллеги, операция прошла успешно. Мужчина еще бегать будет, – уставшим голосом сказал Берсенев, и пошел к умывальнику, стягивая на ходу с рук совершенно чистые перчатки.
– Да, наш Виктор Львович был сегодня явно в ударе, – с восхищением сказала медсестра Татьяна. – Смотрите, Николай Андреевич, как он ногу этому парню собрал.
– Мастерски! – подтвердил анестезиолог Иваньков. – Что и говорить, опыт не пропьешь! Да хватит любоваться, Татьяна, бинтуй скорее да в палату его, а то, не дай Бог простынет! Из окна, что ли, тянет?
Подойдя к окну, Иваньков озадаченно уставился на идеально круглое отверстие в стекле, на валяющиеся на полу осколки и беззвучно шевелил губами, пытаясь понять, откуда же взялась эта будто по циркулю вырезанная дырка?..
Фёдор и Золотой карась
***
Собираясь в тот теплый июньский день на рыбалку на озеро, на свое любимое место у Караталова куста, тринадцатилетний паренек Федор, светловолосый, чуть скуластый, с прямым честным взглядом серых глаз, вряд ли мог предполагать, что с ним случится нечто такое, что перевернет всю его недолгую пока жизнь.
Он, как обычно, размотал удочку, насадил червяка и закинул снасть подальше от камышей. Погода была солнечная, тихая, на гладкой поверхности озера поплавок, булькнув и, пустив круги по воде, вскоре застыл на месте. Но спустя минуту-другую он мелко-мелко закивал и поехал в сторону. Федор торопливо дернул удочку на себя. Из воды, сверкнув серебристым телом, выскочила красноперая сорожка, которых здесь называли чебаками, и заплясала на крючке.
Федор солидно поздравил себя: «Ну, с почином!», опустил чебачка в бидончик с водой, поправил червяка на крючке и снова закинул удочку. Сегодня он пришел на рыбалку ранним утром, и пока никто не мешал ему удить рыбу. Но что-то она перестала клевать. Поплавок уже минут десять скучно торчал на месте.
И тут Федор вспомнил, что он еще с вечера, по совету отца, тракториста Кирилла Камушкина (понятно, что такая же фамилия была и у Федора, и у его мамы Людмилы, заведующей сельским клубом, и старшей сестры Лены, студентки медицинского колледжа в областном центре), замесил немного теста с примесью анисового масла. «Вот так будет клевать! – убеждал его отец. – Мне мой отец рассказывал, а ему – его батя, твой прадед, значит».
– А что ж ты мне раньше не говорил? – спросил Федор, принюхиваясь к пряному запаху, шедшему из пузырька с отвернутой пробкой, который нашелся в их домашней аптечке.
– Да как-то не припоминалось раньше, – пожал плечами отец. – Ну ладно, пошел я спать, мне с утра в поле.
И Федор сам с вечера замесил пахучее тесто и завернул его в полиэтиленовый мешочек. Сейчас, вспомнив про него, он достал из кармана брюк мешочек, отщипнул кусочек с теста, скатал его в шарик и, нацепив на крючок, закинул в воду. И не успели по воде разойтись круги от поплавка, как он резко ушел в глубину.
Федор сделал подсечку и потащил леску из воды. Оно шла туго, но в конце концов в толще воды стало видно все увеличивающее золотистое пятно.
– Карась! – радостно завопил Федор, рванул удочку еще сильнее, и к его ногам в траву упал, сорвавшись с крючка, и запрыгал буквально отливающий ярким золотистым светом довольно крупный, с мужскую ладонь, карась. Он изумленно таращил глаза и пытался мелкими прыжками доскакать до уреза воды.
– Куда!!! – издал очередной вопль Федя и упал на рыбу животом. – Я тебя не упущу! Ты ж мой первый карасик!
Действительно, в этом озере Федор ловил сорожек и окуньков, даже пару щук как-то выворотил на жерлицу. А вот караси ему почему-то никак не попадались. Хотя местные рыбаки и ловили их сетями и вентерями. Но вот на удочку они не шли, и все тут. А сейчас надо же, попался!
– Ты что делаешь, раздавишь же!
Федор завертел головой по сторонам. Но никого рядом, кто отчаянно пропищал эти слова, не было. Послышалось, подумал он.
– Да слезь ты с меня, балбес! – прокричал тем же тонким голосом кто-то опять. И Федор понял, откуда доносился этот писклявый вопль. У него из-под живота!
– Уфф! – сказал карась и слабо шевельнул хвостом, который был чуть больше, чем у обычного карася. Да и плавники были подлиннее. – Ты что, думаешь, такой легкий? Чуть не раздавил меня.
У Федора отвисла челюсть.
– Ты… Ты умеешь разговаривать? – наконец смог он спросить у рыбы, не сводя с нее изумленных глаз.
– Умею, да! – пошевелил карась круглым ртом. – А теперь выпусти меня в воду, мальчик. Ты же, надеюсь, юннат? Ну вот, значит, обязан меня спасти.
И вновь резво запрыгал по траве, приближаясь к спасительной воде.
– Постой!
Федор наконец пришел в себя, и кое о чем начал догадываться. Он осторожно взял отливающего золотом карася в обе руки и заглянул ему в круглые глаза с темными зрачками, как показалось – хитро поблескивающими.
– Я, конечно, в это не верю, – рассудительно сказал парнишка. – Но помню из сказок, что разговаривать может только эта… Золотая рыбка, вот. Верно?
– Ну верно, – досадливо шевельнул плавниками карась. – Ты, мальчик много говоришь. А мне в воду надо, я же задохнусь так.
– Отпущу, конечно, – охотно отозвался Федор. – Но я же помню, что при этом полагается, чтобы ты выполнил мое желание. Даже три. Так?
– Да так, как! – сварливо сказал золотой карась. – Ты смотри, какой мне корыстный мальчик попался! А если я не выполню твоего желания?
– Ну, тогда в бидончик, к чебачкам, – вздохнул Федор. – Отнесу тебя в школу, будешь у нас в живом уголке в аквариуме жить.
– Ладно, ладно, – пошел на попятную золотой карась, он же – Золотая рыбка. – Давай, загадывай желание. Да не тяни только, мне уже дышать тяжело…
***
И Федор задумался. Чего же ему попросить у Золотого карася?
Дело близилось к полудню, и солнце уже начало припекать. «Как мороженого хочется!» – подумал Федор.
– Мороженого? – переспросил Золотой Карась! – Один момент!