Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации
Шрифт:
Религиозность напрямую связана с отсталостью, мы это уже знаем — в самых религиозных странах самые низкие доходы (менее 5 тысяч долларов на душу населения в год), именно поэтому там религию считают значимой для себя более 90 % граждан. В странах же, где на душу приходится более 25 тысяч долларов годовых, значимой для себя религию считают в среднем 47 %. При этом религиозность в развитых странах носит не столь злокачественный характер, как в странах отсталых.
А как связана религиозность с интеллектом нации? А вот как…
Точки на графике — это страны. В данном случае неважно, где именно какая страна, важна тенденция. А она отображена средней линией на графике, где по горизонтальной оси отложен процент людей в обществе, для которых религиозность очень важна, а по вертикальной — средний IQ по стране.
Зависимость между «умом страны» и ее религиозностью, как видите, обратно пропорциональная. (Кружочком обведена точка США. В этой стране коэффициент интеллекта соответствует среднему значению левой группы развитых стран, а религиозность при этом тяготеет к правой группе отсталых. Правда, до них не дотягивает и никогда уже не дотянется, потому как общемировая тенденция есть движение влево по графику — к интеллекту и экономическому развитию.)
Ну, хорошо, скажете вы, это результат по странам. А как связаны IQ и религиозность, так сказать, на индивидуальном уровне?
Да точно так же!
Эволюционный психолог Сатоши Каназава из Лондонской школы экономики и политических исследований провел работу, в результате которой выяснил, что люди нерелигиозные, а также люди либеральных убеждений обладают в среднем более высоким коэффициентом интеллекта, нежели религиозные и консервативные. Это факт.
Атеисты в экспериментах Каназавы набрали 103 балла по интеллекту (выше среднего), тогда как религиозники — 97 (ниже среднего). А либералы набрали 106 баллов против 95 консерваторских.
Оно и понятно: продуцирование каких-то новых решений и идей, двигающих прогресс, — это удел людей более умных, нежели средняя масса. И у средней массы творец всегда вызывает опасение, потому что основной видовой массив состоит из особей консервативных и косных. Эта косность — социальное проявление общефизического закона сохранения.
Косные сохраняют, возмутители порядка двигают вперед. Нельзя двинуться вперед, не взломав льды старого порядка. Новое есть диалектическое отрицание старого.
Атеизм и либерализм взламывают устаревшие догматы старого общества. Потому и вызывают столько неприязни в среде узколобых, которые видят в новых идеях угрозу их «доброму старому миру».
Так что вопрос о том, станет ли человечество более религиозным или менее религиозным, это на самом деле вопрос о том, что нас ждет — развитие или деградация, нищета или достаток, рост совокупного интеллекта или отупление. Жизнь или смерть цивилизации.
И еще один вывод из всего изложенного: бог в современном мире, к сожалению, — социологическая реальность. И это печально, ибо если бог как иллюзия представляет собой вселенское добро и любовь, то в реальном мире — это оружие, боль, смерть и сплошные жертвы во имя него.
Часть III. На переломе
Сейчас встает вопрос очень деликатный. Вопрос качества населения.
Сергей Капица.
Друзья мои! А я ведь не против боговеров и религий!
То есть я не против религиозности индивидуальной, но сильно против институционально-государственной. Почему же я не против религии для индивидуального пользования?
Потому что каждый имеет право на свою стыдность или, иными словами, интимность. Каждый имеет право думать, будто весь мир сотворил огромный колдун с помощью своей волшебной силы. Даже если все научные знания, накопленные человечеством, эту сказочную теорию не подтверждают. Конечно, это смешно и выглядит глуповато, но у человека вон какое горе, а в минуты сильных эмоциональных потрясений человек глупеет, и это простительно. Оклемается, самому неловко будет.
Но вот что непростительно, так это охрана морали государством. Поскольку болтовня о морали всегда является прикрытием для насаждения религии. Мораль есть то, что вырастает из нашей стадности, из нашей животной любви к себе подобным и впоследствии узурпируется и монополизируется религией. Так крепко монополизируется, что теперь даже от людей не самых необразованных приходится слышать, будто мораль в обществе «всегда задавалась религией». Какая глупость! Отношения между людьми в племени и особями в стае существовали и тогда, когда никаких религий вообще не было. И все прекрасно понимали, что такое «хорошо», а что такое «плохо». Появился язык — вербализовали. Возникла письменность — записали, взяв в оправу сказок.
Важно только понимать: нравственный базис, основанный на животной эмпатии, остается, а моральные нормы, обычаи, традиции и прочие предрассудки меняются. Те поведенческие особенности, которые трудно представить себе в обществе диком, считаются нормативными в обществе современном, и наоборот. Здесь важно не цепляться за отжившие нормы и привычки. Общество, которое живет традициями, обречено на вымирание, поскольку нацелено в прошлое. Общество, которое живет настоящим, обречено на застой. И только общество, которое не боится смотреть в будущее и обсуждать любые идеи, имеет потенциал к обновлению, а значит, выживанию в меняющемся мире.
А меняется мир не просто сильно, а беспрецедентно сильно.
Глава 1. Уносимые ветром
Я ничуть не преувеличиваю. Сейчас и Россия, и весь мир действительно находятся в стрессовой ситуации. Которая, как известно, оглупляет, как любые сильные эмоции. Мы живем в эпоху демографического перехода, когда в корчах гибнет Традиция, вызывая повышение температуры у организма Цивилизации. Процесс этот болезненный, но неизбежный. Именно он приводит к возникновению терроризма, чахоточному румянцу остаточной религиозности, страдальческим крикам о гибнущем во грехе мире.