Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
— Екатерина Васильевна, доброго утречка. — Вошедшая домработница напоминала сестёр Риос, служивших экономками у Эрилейских. Только не в варианте противостояния, а в варианте подлизывания. По их образу и подобию наверняка и подбиралась. — Как ваше самочувствие?
— Прекрасно, Елена, прекрасно, — ответила я, чувствуя некоторое неудобство от того, что она обращается ко мне по имени-отчеству, а я только по имени. Но менять манеру общения сейчас всё равно что рассказывать направо-налево о случившемся. А это чревато: если не отправят в психиатрическую клинику, то загребут на опыты. — Александр Дмитриевич ещё не ушёл?
То, что
— Он даже ещё не позавтракал. — Она позволила себя улыбку. — Вас ожидает, Екатерина Васильевна.
Несмотря на показную доброжелательность, она точно была не на моей стороне. Точнее, не на стороне той, с кем она раньше общалась. Зато Саше она симпатизировала. Но сегодня здесь она в любом случае была лишней.
— Спасибо, Елена. Этот день у вас свободный. Вы можете уйти прямо сейчас.
— Но как же?.. — растерялась она. — У меня свободный день был только вчера, и…
— На вашей зарплате это не отразится, — поняла я её беспокойство. — Можете уйти прямо сейчас.
— Но завтрак, Екатерина Васильевна?..
— Мы разберёмся сами.
Не знаю, что она подумала — скорее всего, что мы собираемся мириться и свидетели нам не нужны — но из квартиры она исчезла с волшебной скоростью, и мы опять остались вдвоём с Сашей. Смотрел он на меня странно и первое, что спросил:
— Мне вчера всё это не почудилось?
— Ты про магию? — усмехнулась я. — Увы, нет. Могу ещё что-нибудь показать, а лучше не будем маяться дурью. Позавтракаем, начнём заниматься, потом напишем заявление на развод, вернёмся и продолжим заниматься.
— Я должен обязательно побывать в клинике. Зачем разводиться прямо сейчас? — неожиданно спросил он. — Как моя жена, ты имеешь определённый вес в обществе и определённый доход. А так и идти тебе некуда, честно говоря.
Это было так, но в Сашину клинику были вложены и деньги моей мамы, так что на определённую долю я могла претендовать, это раз. А два — мне почудилось в Сашиных словах нежелание что-то менять. Привязка Эстефании ещё работала, хоть и слабела с каждым днём.
— Купишь мне маленькую однокомнатную квартиру, и я не буду настаивать на разделе имущества, — предложила я. — Саша, твои чувства ко мне наведённые, они скоро закончатся. И чем быстрее мы разъедемся, тем безболезненнее это произойдёт.
— Но есть ещё клиника, — задумчиво сказал он. — В свете узнанного вчера я не уверен, что смогу оказывать ту помощь, за которой ко мне обращаются.
— Саш, если я смогу тебя чему-нибудь научить, я научу. Но, сразу предупреждаю, что по целительским практикам у Эстефании был только самый базовый уровень, больше направленный на то, чтобы лечить себя, а значит, тебе придётся адаптировать её знания, чтобы уменьшить потерю магии.
— А она?..
— Она не адаптировала, потому что не собиралась этим серьёзно заниматься. Но ты же хочешь серьёзно?
Он неуверенно кивнул и внезапно захохотал.
— У меня в голове не укладываются вместе серьёзно и магия, — пояснил он сквозь смех. — Мне всё это кажется каким-то диким сюром.
— Мне тоже, Саша, — сказала я. — Знаешь, я уже отказалась от этой жизни и пыталась принять ту. А теперь я вернулась и нужно опять начинать всё с нуля. Но тогда, когда Эстефания со мной связалась, я
— С радостью?
— Лучше быть сумасшедшей и ничего не чувствовать в реальном мире, чем находиться в своём уме и страдать от невозможности сделать хоть что-нибудь. Я же всё слышала и чувствовала, но даже пальцем не могла пошевелить. Это страшно, Саша.
Чтобы перебить нахлынувшее состояние обречённости, я решила посмотреть, что нам приготовили на завтрак. В кастрюльке была та самая мерзкая каша, которая вызывала у меня стойкое отвращение, и не только из-за ассоциации с Эстефанией. Пусть эта пища была суперполезной и прекрасно влияла на цвет лица, но он у меня и без того был сияющий, а самой Эстефании эта каша засиять не помогла. Если я вынуждена вокруг всё менять, то начну, пожалуй, с собственного питания.
— А чем-нибудь нормальным тут кормят? — проворчала я. — Так и умереть можно.
— От голода?
— Нет, от отвращения.
— Серьёзная причина. — Он открыл холодильник и завис, изучая содержимое. — Могу предложить только бутерброды. Всё остальное относится к полезной еде.
— Согласна на бутерброды. И кофе.
Ели мы в молчании. Не знаю, о чём размышлял Саша, а я обдумывала, как вести обучение. Немного мне в этом помогали задержавшиеся в памяти размышления Эстефании. У неё появлялось желание обучить мужа, чтобы самой не заниматься грязной работой, и она даже почти собралась. Но тут начала пропадать Сиятельность, и Эстефания решила, что её знания — страховка на случай, если с мужем окончательно разладятся отношения, которые при недостаточной подпитке флёром принялись потрескивать, грозя рассыпаться в любой момент. А когда Эстефания окончательно приготовилась уйти, то вопрос — учить или не учить — перед ней даже не встал, поскольку она хотела, чтобы Сашина клиника разорилась, а сам он вернулся к тому, что было до неё. Чтобы он остался в уверенности, что только она приносила удачу, а без жены сам Саша ничего не представляет. В мыслях её царили злорадство и желание того, что муж будет винить себя вечно за потерю её, такой прекрасной. И это стимулировало меня лучше, чем что-либо иное.
— Итак, начнём, — сказала я, решительно отодвигая чашку и зажигая на руке кольца силы.
Нужно же чем-то мотивировать ученика? И поддерживать себя тоже чем-то нужно…
— А ты уверена, что я так смогу? — скептически спросил Саша. — Мне кажется, я должен был что-то такое чувствовать, если бы был магом.
— Я тоже ничего не чувствовала, но тем не менее им являлась, — отрезала я. — Саша, даже не думай, ты выучишься. Потому что у нас с тобой это единственная возможность отомстить.
— Отомстить?
— Ну да, ты же понимаешь, что она хотела, чтобы я умерла, а ты разорился? Не думаешь, что стоит немного поднапрячься, если не хочешь, чтобы мечты твоей жены сбылись?
— Она об этом всё равно не узнает.
— Зато будем знать мы. В конце концов, ты ничем не рискуешь, начиная обучение.
Он встряхнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и спросил:
— Что от меня требуется?
Я только захотела пояснить, как выполняется заклинание с кругами Силы, как поняла, что не могу вымолвить ни слова. Клятва, пусть данная мной в другом мире, действовала и в этом. Закралось подозрение, что я не смогу ничему выучить Сашу, если окажется, что родовые знания Эрилейских мне тоже не передать.