Между сказкой и страхом
Шрифт:
Сокол с ловкостью выхватил нож из-за пояса и метнул в пса, который стоял возле меня.
Лезвие попало точно в глаз, пёс мгновенно обмяк и рухнул на пол. Двое оставшихся переметнулись ближе к князю, встав на его защиту.
Мои глаза округлились, а сердце бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть из тела.
Князь поднялся со своего стула.
– Сокол, друг мой, – вкрадчивым голосом произнёс князь. – Мы всего лишь общались с пленницей, так, как и подобает общаться с врагом.
– Тебе врагом стала беспомощная девица, и ты мучаешь
– Где уважение к твоему князю?! – рявкнул он.
– К такому князю не может быть уважения, – злобно ответил Вольг.
– Если бы мог, то я вас двоих давно убрал, стёр бы с лица земли, – с ненавистью прошипел он.
Сокол не реагировал на слова князя. Его не задевали издёвки. Он пристально смотрел на него, не двигаясь. Вольг метнулся в угол камеры, где сидела на полу Соня, и поднял её на руки. Дочь зарылась в него лицом, чтобы не смотреть на происходящее.
В дверях я увидела Нину, которая от ужаса прикрыла рот рукой. Вольг передал ей Соню, и она спешно ушла.
Сокол не сводил глаз с князя. Его глаза стали тёмно-зелёными и сверкали, словно два изумруда. Костяшки пальцев побелели, от того, как сильно он сжимал нож.
В камеру вошел Фёдор и положил руку на плечо Сокола. Казалось, что он немного притушил его гнев.
– Драган, мой князь, тобой повелевает желание защитить свои земли и всех твоих подданных, – произнёс Фёдор спокойным и уверенным голосом, осторожничая, словно перед ним не князь, а бомба замедленного действия. – Северину проверял твой верный слуга, Невзор. Так же и я, по велению главнокомандующего. Никто из нас не увидел в ней зла.
Все молчали. Никто не произносил ни слова и не двигался.
– Возможно, ты не знал, что именно увидел Невзор.
Конечно, он знал, и они тоже это понимали.
Это читалось на их лицах. Но о чём шла речь, кажется, не понимала только я.
Фёдор повернулся к Соколу с негромкой просьбой:
– Освободи её.
Вольг смотрел на своего главнокомандующего, на своего товарища, будто был готов броситься на его защиту в любой момент.
Сокол подошёл вплотную ко мне. Одним махом срезал верёвки и подхватил меня.
Наши глаза встретились, и меня пронзил яркий свет, он проникал в каждый уголок моего тела, уменьшаясь и превращаясь в тонкую нить, которая кружила вокруг нас. Я ощущала, что вся боль, все ссадины и синяки исчезают с моего тела, запёкшаяся кровь растворялась с лица. В меня словно вдохнули силы. Крепкая, золотая нить тянулась от сердца Сокола к моему по нашим плечам и рукам и озарив всю камеру своим светом в последний раз, она исчезла внутри наших тел.
Сокол, продолжая смотреть мне в глаза, произнёс ту же фразу, что и при первой встрече:
– СПАТЬ.
Я начала медленно погружаться в темноту, чувствуя, как силы покидают моё тело.
Слова Сокола, сказанные князю уверенным и властным тоном, звучали как предостережение:
– Никто, даже ты, Драган,
О чем он говорит… я не понимала. Мы родственные души? Моё сознание проваливалось в забытье…
– Друг мой, Невзор не сообщил мне о вашей связи. Я бы никогда не позволил своим псам сотворить такое с твоей родственной душой, с твоей истинной парой, – начал наигранно оправдываться князь.
Родственная душа… Эти слова звучали в моей голове как эхо, пока я окончательно не пропала.
Глава 4
Комнату заливал солнечный свет. Я лениво потянулась и перевернулась на левый бок, чтобы поспать ещё немного. Разум всё же проснулся и окатил меня как из ведра воспоминаниями последних дней.
Я вскочила с мягких подушек и села на кровати. Нет, это не моя спальня, но к счастью, и не темница.
Я осматривала комнату, в которой проснулась, пытаясь вспомнить, как тут оказалась, но ответов не нашлось…
Здесь было довольно просторно, я спала на огромной кровати, по бокам которой стояли прикроватные тумбочки. Слева у стены расположился большой шкаф и диванчик, на который едва поместились бы два человека. Напротив кровати во всю стену растянулся комод с ящиками.
Не было никаких безделушек, картин или фотографий, что могло бы подсказать, в чьей спальне я нахожусь.
Всё здесь было похоже на наш мир. Не хватало только телевизора на стене.
Встав с кровати на цыпочках, боясь издать хоть какой-то звук, я подошла к зеркалу, которое висело над комодом. На моём лице не было ни намёка на ушибы и удары. Выглядела я отлично.
Я осмотрела свои ноги, живот, но не нашла ни одного синяка. Моя внешность так и осталась в улучшенном варианте, который я увидела в купальне темницы. Значит, я точно не вернулась домой, в свой мир.
На вешалке у двери висел тёмно-синий халат. Я закуталась в него и приблизилась к окну.
Не успела я рассмотреть, что находится за ним, как дверь в комнату открылась и я увидела Нину.
– Ох! – воскликнула она и прижала руки к груди. – Проснулась, наконец.
Нина вошла в комнату и закрыла дверь.
– Ты же помнишь меня? – осторожно спросила она.
Она смотрела на меня так, будто я проспала месяц, а то и больше, и вообще, словно моё пробуждение – чудо.
– Конечно, помню. Ты увела мою дочь, – я не хотела показывать своё волнение. На подсознании я чувствовала, что Нина не тот человек, который способен причинить мне вред, но и доверять ей я не могла. – Где она?
– Соня здесь, в доме. С ней всё хорошо, – казалось, что и Нина старается контролировать свои слова.
– Когда мне разрешат её увидеть? – я сглотнула, кто знает, чего мне ожидать дальше. И что это за дом. Не так давно мы сидели в уютной комнате и нам обещали защиту, а оказались в темнице, где меня били и мучили.