Между тут и там
Шрифт:
***
Да что ж это такое-то? Только мне стоит закрыть глаза, так я опять попадаю в совершенно другое место. И опять подвал. На этот раз мои глаза были закрыты плотной тканью и ни единого просвета. Руки закреплены над головой, а ноги привязаны и широко расставлены. Один рот свободен, а я терпеть не могу, когда меня, что-то сдерживает или сковывает. От этого я пришла в ярость. Мне нужна свобода! Я попыталась освободить руки, да не тут-то было.
– О, очнулась, любимая, – проговорил знакомый голос.
– Игнат? Где я?
– Что еще за Гнат, радость моя?
– Игнат,
– Нет, не он. Ты меня так заводишь, в тебе столько силы и ярости. Не то что в этой бездушной умалишенной кукле фригидной.
Подойдя ко мне в плотную, он больно ущипнул за сосок. Я взвизгнула от неожиданного прикосновения и боли.
– Слышь, ты придурок, только развяжи меня! Я тебе все яйца пооткручиваю!
– Не сегодня, любимая, не сегодня. Тебя нужно укротить!
– Укротитель хренов, я тебе к хренам сама все укрощу!
– Ты так чудно разговариваешь, любовь моя. Слушал и слушал бы, да времени на это нет.
И он крутанул пальцами и другой мой сосок. Я взвыла от боли, бессилия и жажды мести.
– Иди сюда, девочка, – позвал он кого-то. – Принесла, что я заказывал?
– Да, господин, – робко произнес знакомый мне уже другой голос.
– Намазывай! – приказал изверг.
– Простите, госпожа. Будет больно, – девочка явно мне сочувствовала.
Это уже было обращение ко мне. Похоже, у меня сегодня ждет день боли. Или ночь. Она начала намазывать чем-то вонючим мое интимное место, елозя по густому кустику рукой. «Откуда он там взялся? Я всегда удаляю волоски».
– Тщательно мажь, тщательно, – подавал откуда-то из стороны команды изверг.
Все жутко пекло и чесалось. Мне пришлось закусить губу и жалобно поскуливать. Да, где наши средства по уходу за интимными местами? Самого бы его всего обмазать и со связанными руками голышом по городу провезти на телеге. В давние времена даже такая пытка была для провинившихся. Я начала двигать бедрами, потому что жжение все увеличивалось.
– Как ты, любовь моя? Хорошо ли тебе? – промурлыкал садист мне в ухо.
Моя голова дернулась в его строну, и жаль, что зубы не откусили нос. Он рассмеялся гортанным смехом, кажется, все это ему доставляло немалое удовольствие.
– Пора, господин, – проговорила служанка.
– Приступай, – отдав приказ, он начал весело насвистывать мелодию.
Служанка еще раз попросила у меня прощения. Наложила какую-то повязку на мою интимную зону и отошла, судя по шагам, в сторону.
– Когда? – спросил с хрипотцой в голосе изверг.
– Уже можно, господин.
Подойдя ко мне, он опустился на колени. Взяв в руки повязку, с силой дернул. И я благополучно вырубилась.
***
Вздрогнув, я очнулась. Игнат нес меня на руках по коридору, наверное, чтобы положить на кровать. А мне уже спать как-то расхотелось. Я обвила его шею руками и прильнула к его губам. Если и дальше будут такие скачки, то перестану понимать, где реальность, а где сон. Тем более, что тут, что там жизнь била ключом и, в основном, по голове.
– Хочу тебя, – прошептала я с хрипотцой в голосе. – Хочу почувствовать тебя в себе.
Парень, недолго думая ответил мне на мой поцелуй. Страстно целуясь и обнимаясь, мы добрались до спальни, но не до кровати. Прижав меня к стенке, Игнат с упоением теребил своими губами мочку моего уха. Оторвавшись рывком, повернул меня лицом к стене. Мои руки непроизвольно сами потянулись вверх и силой вжались в стену. Горячий, влажный язык Игната прошелся по моей чувствительной шее. Халат был скинут и теперь покоился у моих ног пушистым ковром. Его руки, захватив мою грудь, ласкали и исследовали холмы, как первооткрыватели-первопроходцы. Пальцы, найдя соски, с нежностью натирали их, как скряга натирает свои бесценные сокровища. По телу разлилась истома, и с кончиков ног до головы прошла молния. Лоно увлажнилось, и мне захотелось большего, чем легких прикосновений.
– Почеши мою спинку, – попросила я и выгнула ее. – Да вот так, сильнее.
У меня очень чувствительная спина, и я получаю огромное удовольствие от почесываний. Обожаю, когда нахожусь в руках профессионала-массажиста. Я чуть ли не мурлыкала от удовольствия.
– Хватит или еще? – прошептал Игнат и прикусил мочку уха.
– Хватит, хочу тебя.
Что со мной? На меня так действует сон? Я всегда сдержана, на первом свидании. Тем более, это было и не свидание вовсе. Что-то я перестаю дружить с головой и начинаю думать совершенно другим местом. Но о приличиях я подумаю завтра, не сегодня.
Повернувшись к нему лицом, я обвила руками его шею и припала к его губам. Хочу, хочу безумно! Жар разлился от кончиков ног и дошел до женского естества. Запах его тела меня жутко возбуждал. Я наслаждалась каждым вздохом, вбирая и поглощая в себя тонкую структуру запаха мужского тела. Окутавшие меня феромоны бесновались в моем теле, порождая страсти стихий – желаний. Накатывали волнами, унося разум в царство бурлящих во мне недосказанностей. Выплескивались наружу жутким зверем желаний. Все мое естество кипело и требовало немедленного удовлетворения. Все это превратило меня в голодную, властную пантеру, которая пойдет на все, чтобы заполучить добычу и насладиться поеданием своей жертвы. Тут я хозяйка положения, я охотница, а он моя жертва.
С силой оттолкнула его в сторону кровати, он все понял, увидев мой затуманенный взор и услышав угрожающее рычание. Парень безропотно лег на спину. Взобравшись на него сверху, начала целовать его соски, языком оставляя мокрую дорожку. Добралась до пупка и с наслаждением припала к маленькой чаше, покусывая, щекоча ее языком. Его стон – моя маленькая победа. Мои губы налились и хотели ласки, но сейчас мне было не до них. Он истязал меня там, а я хотела отыграться тут. Краем сознания понимая, что это разные люди, хоть и очень похожие. Но… У меня снесло крышу, что тут скрывать. Его мужественность оказалась в плотных объятьях моего рта. Язык жил отдельной жизнью, и тихие стоны моего разума ему были недоступны. Я хотела, поглотить, смять, хотела почувствовать свою власть над мужчиной, с которым знакома всего лишь пару часов тут и пару ночей там, во сне. Игнат кончил быстро. Я была разочарована, во мне все еще бурлило и кипело. Желание требовало еще и еще.