Междуглушь
Шрифт:
— Если ты собираешься опять палить в меня, то хотя бы имей мужество выйти наружу, чтобы я мог тебя видеть!
Ответом ему служил лишь осатанелый лай дворняги. Сжав кулаки, Ник с Джонни-О в арьергарде двинулся вперёд, готовый превратить обидчика в котлету. Прозвучал третий выстрел, но на этот раз пуля не задела никого из нападавших. Стрелок явно терял фокус — наверно, беспокойство о том, что враги могут добраться до стеллажа и вскарабкаться наверх (а именно это Ник и собирался сделать), мешало ему как следует прицелиться.
Наконец, сверху раздался голос — звонкий, мальчишечий. Говорящему
— Эй, проваливайте! Кому говорят! Вы тут никому не нужны!
— Никому? — откликнулся Ник. — Хочешь сказать, что ты там не один?
— Нас тут целая куча. Да! Целый десяток. Так что давайте, проваливайте, а то щас как слезем вниз, так сразу пожалеете, что не вовремя сдохли!
— А ну, докажи! — потребовал Ник. — Если вас там целая шайка, пусть другие подадут голос!
Пацан на секунду заткнулся, потом крикнул:
— Ничего я тебе доказывать не собираюсь! У меня тут ружьё, а у тебя — ни шиша!
Он снова выстрелил и попал Джонни-О в плечо. Тот мгновенно погрузил палец в «плоть», и пока «рана» не успела закрыться, вытащил пулю. Зажав её в пальцах, он заорал невидимому снайперу:
— Вот залезу наверх, и ты у меня её сожрёшь, гад!
— Да ну? Насчёт сожрать — я ща на вас Кудзу [9] натравлю, он от вас потрохов не оставит! Кудзу, вперёд! Сожри их и преврати в кучу того самого, что вылезает с другого конца!
9
Имя собаки — Кудзу — созвучно имени Куджо — собаки-убийцы, персонажа одноимённых повести Стивена Кинга и фильма ужасов. Вообще, кудзу — это такое многолетнее растение вроде вьюнка.
Однако когда друзья достигли мёртвого пятна под кораблём, грозный померот заскулил и сдал назад на всю длину цепи. Вот тебе и Кудзу.
Ник схватился за стеллаж и потряс его. Тот зашатался и загромыхал так, будто вот-вот развалится. Штуковина была кое-как сделана из связанных бечёвкой ножек стульев, велосипедных колёс, балконных решёток — словом, из всякого хлама, попавшегося под руку.
— Полезем по левой стороне, — сказал Ник. — У него тогда угол обстрела будет хуже.
Поначалу карабкаться было нелегко, но мальчики быстро наловчились. Когда они миновали ракетные двигатели, пацан выстрелил опять, но пуля врезалась в ржавую кроватную спинку — часть стеллажа. Упавшая сверху пустая гильза стукнула Джонни-О по макушке.
— Никогда не слышал, чтобы патроны переходили в Междумир, — сказал пострадавший. — Во всяком случае, сами по себе. Как думаешь — их сэктосдёрнули?
Ник решил держать своё мнение при себе, хотя теперь он был почти уверен, что Зак-Потрошитель найден.
Ещё один выстрел «в молоко», и снайпер захлопнул люк, так и не выглянув наружу. Ник и Джонни-О продолжали восхождение, стараясь не смотреть вниз.
— Если упадём, — сказал Ник, — то всего лишь приземлимся на мёртвое пятно. Ничего страшного.
— Ага. Если не промахнёмся.
— Может, нам повезёт приземлиться на Кудзу, — выразил надежду Ник — пёс снова зашёлся в лае.
По мере приближения к верхушке стеллажа, тот становился всё тоньше, карабкаться было всё труднее и труднее. Но наконец ребята добрались до закрытой двери. Потрошитель не показывался.
— Придётся ломать дверь, — сказал Джонни-О.
— Нет. Это герметичный люк; если он закрыт, снаружи в него никак не проникнуть.
— И что нам теперь делать? — крякнул Джонни-О. — Так и дадим ему там сидеть? Да он никогда оттуда не выползет!
Ник поискал взглядом обзорное окно шаттла, но не нашёл. С этой стороны вообще не было никаких окон, так что Потрошитель не имел возможности наблюдать за непрошенными гостями.
— Видел когда-нибудь, как черепаха прячется в свой панцирь? — спросил Ник. — Как заставить её высунуться наружу, знаешь?
Джонни-О пораскинул мозгами и понял, к чему ведёт Ник. Вопрос был: как долго им придётся ждать? Как долго смогут они без единого звука цепляться за стеллаж?
Послесветы способны пережидать время бесконечно, со сверхъестественным терпением, правда, при этом они, как правило, подбирают себе какое-нибудь приятное занятие. Оно может быть таким простым, как прыганье через скакалку, или таким сложным, как шахматный марафон — кому что нравится. Однако сидеть тихо, как мышка, на верхушке халтурного стеллажа — от этого даже у самого терпеливого послесвета съедет крыша.
Джонни-О по временам открывал рот, чтобы задать очередной вопрос или просто пожаловаться на свою горькую судьбу, но Ник успевал шикнуть на него до того, как тот издавал хоть звук. Наконец, даже Кудзу либо забыл о них, либо решил, что они теперь — часть стеллажа; во всяком случае, пёс перестал лаять.
Солнце село. Солнце встало. Медленно прошло по небу. Миновал полдень. Черепаха с ружьём не высовывалась из панциря. Ник, однако, решимости не утратил. А вот Джонни-О начал подозревать, что либо Потрошитель использовал свою монету и испарился на тот свет, либо решил больше никогда не покидать своё убежище.
Однако под вечер осаждающие услышали звяканье металла, и небольшой круглый люк начал открываться. Образовалась узенькая щёлочка — всего в дюйм шириной, едва достаточная, чтобы Потрошитель мог выглянуть наружу — но этой щёлочки нашим героям вполне хватило. Ник мгновенно сунул в неё пальцы и крикнул Джонни-О:
— Хватай его! Шевелись!
Потрошитель попытался захлопнуть дверь, но пальцы Ника помешали. Джонни-О ухватился за край люка и рванул изо всех сил. Люк распахнулся, и оба парня ввалились внутрь, сбив с ног Потрошителя — тот непрерывно сыпал многоэтажными ругательствами.
Палуба челнока была крохотной и очень загромождённой. Всё это здорово сбивало с толку, поскольку находилось в вертикальном положении: взлётные кресла, например, крепились к стене, а не к полу. Обзорный иллюминатор с тонированным стеклом располагался прямо над головой, и оттуда лился приглушённый свет.
— Убирайтесь! — визжал Потрошитель. — Это моё место! МОЁ!
Он кинулся было на визитёров в драку, но увидев чудовищных размеров кулаки Джонни-О, вытаращил глаза и быстренько уполз за кресло. Однако в таком ограниченном пространстве удирать было особенно некуда.