Международная безопасность в эпоху глобальных перемен
Шрифт:
Специалистам в сфере массовых коммуникаций, полагаю, особенно интересен будет третий раздел монографии, куда вошли научные материалы о когнитивном измерении международной безопасности, ее информационно-психологическим аспектам в привязке к новейшим технологиям манипуляции массовым сознанием и другие. Помимо глубокого анализа малоизученных явлений, оказывающих с каждым годом все более существенное воздействие на международную безопасность, подходы авторов представляют собой значительный научный интерес и, не сомневаюсь, окажутся востребованными у коллег по всему миру. Если желание людей всегда можно превратить в политику, то тем важнее изучать и понимать причины появления этих желаний, с точки зрения психологии исследовать факторы, их инициирующие и изменяющие.
Несмотря на то что монографию отличает глубокая академическая детализация, традиционная для российской науки, темы,
Мария Владимировна Захарова,
кандидат исторических наук,
Чрезвычайный и Полномочный Посол,
Директор Департамента информации и печати МИД России,
заведующая кафедрой международной и национальной
безопасности Дипломатической академии МИД России
Раздел 1. Глобальная трансформация мировой политики и вопросы безопасности
1.1. Кризисные трансформации современного мира в отражении новой концепции внешней политики России
М. А. Неймарк
Мир вступил в мегакризисное десятилетие, в котором в концентрированном виде переплетаются – и чем дальше, тем больше – «старые» и новые глобальные вызовы, риски и угрозы. Прежняя конфликтогенность резко перешла в стадию жестко обостренного противоборства. Макросистемные турбулентно-кризисные трансформации усиливают по нарастающей ассиметрию наличных стратегических потенциалов и балансов сил. Намного возросла степень неустойчивости самой международной системы. Раскол мира приобрел невиданные ранее формы и очертания. В условиях кризисной хаотизации геополитики еще более укрупненными и контрастно обозначенными стали различия в доктринальных и практико-политических подходах России и объединенного Запада во главе с США по ключевым вопросам мировой экономики и политики, европейской и глобальной безопасности. Отношения между ними достигли критической массы. На смену проводимой США по отношению к России комбинированной политики «кнута и пряника» пришло изощренно фронтальное санкционное давление. В результате динамический баланс прошлого и настоящего нарушен окончательно. Соответственно, линейная проекция в будущее не имеет перспективы.
Затяжной кризис адаптации к глобальным изменениям в мире – качественная особенность нового переходного этапа разнонаправленного развития современной мировой политики. Беспрецедентное обострение геополитического, геоэкономического, ценностно-мировоззренческого и информационного противоборства в гибридной совокупности стало отчетливо выраженной константой. Отрицание отрицания – его основа и сущностная характеристика.
Отчетливо выраженная интернационализация украинского кризиса фактически превратилась в гибридную войну Запада против России. О практико-политической значимости гибридизации как феномена геополитики свидетельствует то, что гибридная война вошла составной частью в нормативный документ США «Основы классификации современных военных конфликтов».
Особенности гибридной войны вполне откровенно конкретизируются в «Объединенной концепции по конкуренции Вооруженных сил США», которая вышла под эгидой Объединенного комитета начальников штабов за подписью его председателя генерала Марка Милли. Заявленная цель – обеспечение влияния, преимуществ и рычагов воздействия на других участников мировой политики и, в конечном счете, достижение благоприятных стратегических результатов для США. То, что стратегическая конкуренция является составной концептуальной частью современных гибридных действий, отчетливо явствует из положения этого документа, согласно которому она определяется как упорная и долгосрочная борьба между противниками с несовместимыми интересами, без обязательного вступления в вооруженный конфликт друг с другом. При этом подчеркивается, что нормальная конкуренция между союзниками, стратегическими партнерами и другими международными субъектами, которые потенциально не являются враждебными, «выходит за рамки этой концепции». Документ исходит из того, что «сохранение лидерства США в стабильной и открытой международной системе остается приоритетной целью национальной безопасности». Конкретно предлагается разбить конкурентное пространство «на управляемые подобласти», которые «соответствуют приоритетам США». Особого внимания заслуживает установка-призыв «скрывать намерения США, пока не станет слишком поздно» [2] .
2
Joint Concept for Competing // Joint Chiefs of Staff. URL: https://news.usni.org/2023/03/09/pentagons-joint-concept-for-competing
Профильные российские эксперты-международники выделяют такие особенности гибридной войны:
– это скрытная подрывная деятельность, которая используется против объекта агрессии в качестве главного средства с целью подорвать способность противника к сопротивлению и навязать ему свою волю;
– ведущие мотивы подрывной деятельности – борьба за ресурсы страны-мишени и/или за возможность использования ее геополитического положения в противоборстве с другими противниками;
– социокультурные проблемы (религиозный фактор, национализм и этническая самоидентификация);
– всеобъемлющий характер конфликта, в котором применяются силовые и несиловые средства воздействия с упором на информационно-психологические технологии, отражаемые в моделях когнитивной войны и «управляемого хаоса»;
– война построена на стратегии измора, что придает конфликту затяжной, перманентный характер;
– к гибридной войне неприменимы нормы международного права, определяющие понятие «агрессия», отсутствие понятий «фронт» и «тыл», гибридная война не объявляется и ведется на всей территории страны, в космосе и киберпространстве [3] .
3
Бартош А. А. Гибридная война и момент внезапности // Независимая газета. 15.12.2022. URL: https://nvo.ng.ru/concepts/2022–12-15/1_1218_moment.html
На принципиально иной основе переосмысливаются сегодня понятия войны и мира, их видимые и невидимые переплетения и их новые геополитические сопряжения, меняющие соотношение «мягкой» и «жесткой» сил в мировой политике и международных отношениях. Не вызывавшая сомнений столь длительно время и казавшаяся незыблемой формула “Si vis pacem, para bellum” (если хочешь мира – готовься к войне) в современных условиях утрачивает во многом свой очевидный и безоговорочный смысл. Вступает в силу другая формула: «война до войны», «война перед самой войной», когда базовой целевой установкой становится достижение победы еще до начала военных действий. Иными словами, война становится реальностью мирного времени. Отсутствие прямого вооруженного вторжения жестко компенсируется «прокси», гибридными формами воздействия на противника.
Отдельный геополитически проблемный блок – функциональная гибридизация НАТО как военно-политической структуры, напрямую перехватывающей у международных организаций, прежде всего у ООН и ОБСЕ, их прерогативы, задачи и методы [4] . Эти особенности кризисного развития геополитической ситуации С. В. Лавров охарактеризовал кратко и выразительно: «ЕС и НАТО уже давно являются гибридными участниками гибридного конфликта гибридной войны на Украине» [5] , конкретизируя: это и поставки вооружений, и тренировки украинских военных на своих территориях, и помощь в предоставлении огромного количества разведданных, и определение точных целей бомбардировок.
4
Бартош А. А. Североатлантическая аксиология. О военно-политическом гибридном воплощении НАТО // Независимое военное обозрение. 27.01.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022–01-27/7_1174_nato.html
5
Меркулов А. Лавров: ЕС и НАТО давно являются гибридными участниками конфликта на Украине // Российская газета. 15.11.2022. URL: https://rg.ru/2022/11/15/lavrov-es-i-nato-davno-iavliaiutsia-gibridnymi-uchastnikami-konflikta-na-ukraine.html