Межесвет
Шрифт:
Оставь его, это твоя награда.
Она вернулась в свою спальню и свернулась калачиком на кровати. Ее тощее тело, ставшее чуть более красивым за последние месяцы, содрогалось от всхлипов. Всю свою жизнь она была лишь слепой собакой на поводке у бога, вместилищем для эха ангелов. Может, поэтому ей не удалось проложить тропинку к сердцу Шадрена, и это сделал кто-то другой. Он не хотел ее крови, а любовниками им было стать не суждено. Морвена часто становилась объектом насмешек и презрения… но только сейчас она познала боль разбитого сердца.
Когда за окном стемнело, Морвена подошла к зеркалу, спотыкаясь о свою же одежду. Зеркало ее не пощадило: веки страшно опухли, лицо покраснело и как будто расплылось. С преувеличенной медлительностью она отвела руку назад, схватила вуаль за краешек, накрыла ею голову и принесла торжественную клятву.
Больше никогда и никому она не откроет ни своего лица, ни сердца.
Эпилог
Корону следовало перековать — она сползала ей на глаза. Никто не рассчитывал, что при живом и здравствующем монархе на трон взойдет маленькая девочка, и отнюдь не его дочь. Она числилась давно умершей, все полагали, что после смерти Ирвина Августа династии придет конец, их род обратится в пыль и прах, как и должно; ибо Кайлоты были прокляты, все и каждый, в основном алчностью и безумием. Однако мертвецы вернулись, восстали из грязи, и даже детям было ясно, что теперь они не такие, как прежде. Не оттого, что время прошло, и не потому, что повзрослели, и не из-за тех ран и обид, которые были им нанесены. Леди Айрика ди Кайлот ворвалась в Аверну Лиму подобно урагану и первым делом разогнала королевский гарем, а уж потом перевернула вверх дном весь город. Никто не знал, что именно она искала в пустынных залах, среди густых зарослей и на дне прудов, но это всколыхнуло волну недовольства среди знати, как будто любому дворянину, побывавшему в столице, было что скрывать, словно каждый из них был повинен в преступлении.
Леди Айрике было немного за тридцать. Она редко выходила на люди, носила одежду свободного кроя и никогда не поднимала вуаль, но ее выдавал низкий рост и тонкий, детский голосок. Женщина с лицом девочки и повадками королевы. За ее спиной уже шептались и многозначительно переглядывались. Ведьма на троне, ходила молва, что теперь с нами будет?
Из своего окна она видела, как возводят помост. Сегодня великий день — короля казнят за измену. Она могла подвергнуть его пыткам или вздернуть на виселице, или даже сжечь. В такой смерти было мало чести, но Айрика пожелала, чтобы он умер как мученик, подобно ее отцу. Она судорожно сжала в руке выцветший кусок шелка с изображением красной лилии и позвонила в колокольчик для прислуги: один раз, затем второй.
— Миледи?
Служанка отвесила поклон до самого пола.
— Я хочу видеть моего брата. — Девушка не торопилась исполнять приказ, и Айрика добавила: — Прямо сейчас.
Конец