Межрасовая Академия им.Вильгельма V
Шрифт:
Сбросила недавнего врага с трудом, как и встала. Голова кружилась, но оставлять коченеть того, кто был достойным противником, не могла. Пора применить полученные из книг знания, если пришел один, найдут тропу и другие, а значит, нужен сторож.
Тащить было тяжело, голова кружилась от потери крови, но сдаваться не хотела, пусть и слягу потом надолго. Ничего, пища есть, проживу. Надеюсь, он не болел бешенством, от этого мои травки не помогут. Удалилась на охоту не больше двух километров, но сейчас расстояние казалось просто нереально большим.
В домик буквально ввалилась, силы покидали стремительно, и их хватило захлопнуть дверь, чтобы не выпускать драгоценное тепло, да найти кровохлебку. А ведь эта зараза весела почти в середине. Постаралась
Стало клонить в сон, голова кружилась, не давая сосредоточится на важном, а здоровая рука тряслась, отчего кипяток попал не только в чашку, но и на ногу, ошпарив ту. Слезы боли и обиды снова потекли по щекам, а ведь уже со счету сбилась, сколько с момента попадания сюда ревела, жалея саму себя. Дождалась, пока пройдет положенный срок, чтобы отвар настоялся, честно пытаясь не уснуть, прислонившись спиной к стене, после часть выпила, а остатки пропитала клочком ткани, чтобы промыть места укусов. Было очень больно, щипало, словно кислоты вылила, но, стиснув зубы, терпела, лишь подвывая едва слышно, и за окном вторила разгорающаяся метель. Вот только ее мне не хватало.
Туше волка на таком морозе ничего не сделается, а потому положила на него большой и толстый, уснув на печке. Знобило, тело била мелкая дрожь, до руки было невозможно дотронутся, болело вплоть до плеча. Температура тела поднялась, но сил, чтобы встать, и заварить очередную траву, не было.
Сколько длилась эта агония, не знала, почти все время находилась в полубреду и постоянно мерещилась мама, полноватая женщина с пучком седых волос. Сейчас хотелось ее заботливых рук и теплой улыбки, чтобы пожалела свою дочку, аккуратно вытирая пот со лба, и отпаивала своим любимым чаем с медом и малиновым вареньем. Мерещился бывший, его злорадная усмешка и горькие слова, брошенные в пылу обиды. Больше я на него не злилась, тогда было тоскливо, а сейчас осталось лишь одно желание — выжить.
Когда проснулась в очередной раз, то поняла, температура немного спала, но это лишь начало конца, если не выгоню из покалеченной руки скопившейся под кровяными корками гной. С печки не слезла, упала, настолько сильно организм был истощен. В комнате было адски холодно, дрова давно прогорели, хотелось пить и есть, но пришлось запихивать остатки дров в черное нутро спасительницы и запускать языки пламени. Далось это непросто, сразу же стала тяжело дышать, будто от долгого бега, но успокоилась, нашла кадушку с водой, жадно выпила и присмотрелась к ножу.
Он лежал на полу, по лезвию и рукоятке были потрескавшиеся бурые пятна. Замечательно, так единственного помощника угроблю. Аккуратно промыла, положила на столик, и приготовила иглу с толстой нитью. Будет очень больно, я это понимала, а потому села у печки и нерешительно взяла намоченную ткань, чтобы как можно аккуратно убрать уродливые болячки. Промучившись с пару минут, отодрала самые маленькие, создала на здоровой руке маленький огненный шарик и больной стала накалять иглу, всеми силами стараясь не морщиться. Проколоть длинные корки было относительно нетрудно, а вот удалять гной стало моей персональной пыткой, нарывы поддавались с трудом, а потом словно лопнувший пузырь, едва ли не с брызгами, выплевывали дурно пахнущую буро-желтую жижу. Быстро же начался процесс гноения, надеюсь, что отрезать ничего не придется. Жаль, что спуститься к фолиантам не смогу пока, да и найти нужное сил не хватит.
Когда из ран вытекала только кровь, облегченно вытерла и расслабила челюсти, не ожидая, что та все время была настолько сильно напряжена. Дальше было самое тяжелое, обработала все кровохлебкой, и сунула нож в печь, по-другому дезинфицировать не получится. Когда металл стал желто-красным, достала, примерилась к самой большой ране, и прижала, не давая себе опомниться. Крик боли вырвался против воли, запахло паленым мясом, и поспешила прижечь еще две, остальные и так заживут, больше не выдержу. Откинула от себя нож и стала приходить в себя, стараясь моргать чаще, чтобы убрать пелену слез и восстановить зрение. Ничего, теперь будет лучше, ожог скоро заживет. Доползла до второго чугунка, в которой лежали тушёные кусочки мяса, надо подкрепиться, но те были замерзшими и покрытые белой пленкой жира, вот только не время привередничать, отколупала деревянной ложкой немного и прожевала. Меня найдут, я уверенна. А до тех пор надо держаться. Слышишь, Свет? Держись.
Глава 4
До конца пришла в себя и вспомнила о туше волка едва ли не через неделю. Отек и покраснение почти сошли на нет, что радовало, но вот шрамы на тонкой девичей руке смотрелись отвратительно.
Подходящий ритуал нашелся быстро, страх, что убьют за него, исчез под напором страха за жизнь. Предполагаемая казнь далеко, а вот хищники близко. Проводить решила прям дома, вооружившись боевой кочергой и верным ножом. Начертила руны куском угля из печи, значение которых практически и не знала, кроме одной — смерти, она часто попадалась при чтении, вот и запомнила. Значение остальных было написано в расшифровке, но учить их прямо сейчас нецелесообразно.
Дверь открывалась с трудом, приходилось выбивать здоровым плечом, метель сделала свое дело, завалив снегом практически весь домик, и это при условии, что вытапливала практически всю полянку до запруды. Сам труп вообще еле нашла, до этого бросила в полубреду и знала лишь приблизительное местоположение.
Затащила волка, чья шкура на морозе уже начала портиться, поправила то, что стерлось, надо было сначала уложить, и уже вокруг него корячится кверху задом с этим рисованием. На всякий случай заварила отвар восстанавливающий резерв, и начала читать заклинание поднятия и подчинения. Каждое слово тянуло энергию, предложение выбивало дух, даже звук старался отобрать больше, чем должен. Гортанный речитатив заставлял воздух вибрировать от напряжения, но сдаваться не собиралась, даже если под конец буду неспособна стоять на ногах.
Первого движения закоченевшей лапы не ожидала, и едва не сбилась, но следом животное стало рваными движениями подниматься, а когда последнее слово выбило из легких воздух, уставилась в два алых огонька, пытаясь понять, получилось, или нет.
— Сидеть. — Из-за того, что говорила крайне редко, голос стал хрипловатым, а гласные тянулись очень необычно. Нежить послушно села, глядя умными глазами в самое нутро, от чего чувствовала себя крайне неуютно. Хищник любопытно склонил голову на бок и вывалил синий язык, словно обычный дворовый пес, у них разница была лишь в том, что этот сам сможет найти себе пропитание. — На разумных не нападать, только по приказу, всю пойманную добычу сначала приносить мне. — Волк согласно кивнул. Боги, что же такое я создала то? — Если голоден, можешь отправлять на охоту. — Он скептично посмотрел на символы вокруг себя и не сдвинулся с места. Не поняла, а их вообще надо стирать? Залезла в книгу и ничего не нашла по этому поводу. Здорово, а более подробно нельзя было? Опасливо сжала в здоровой руке нож, а в больной кочергу, от нее пользы меньше, но оглушить поможет. Вытянула носок ноги и опасливо стерла руну, но нежить словно усмехнулась, чем вызвала бурю негодования, и величественно так отправился к выходу, пошкрябал лапой и бросил очередной красноречивый взгляд. Вот со всей уверенностью могу сказать, в его голове промелькнуло что-то вроде «дура, дверь открой». Почему-то покраснела и потянула деревянное нечто на себя, после чего хищник скрылся за ближайшим сугробом.