Мезозой
Шрифт:
– Я живой, - сказал себе Кирилл, преодолевая то ли третий, то ли четвертый километр.
– Поэтому мой рассудок холоднее Арктики.
Рассудок-то, возможно, и холодный, но вот мир планеты Тайи явно жарковат. Если вчера Кирилл, еще пребывающий в шоковом состоянии, не слишком обращал внимания на особенности погоды, то сегодня 'наслаждался' ими сполна. Во время бега разница в уровне кислорода все же ощущалась, одышка началась чуть не сразу после старта.
Влажный и горячий воздух совсем не приносил облегчения, сколько его не вдыхай, а пот практически сразу насквозь намочил одежду. Форма хорошо держала прохладу
Он добежал до северной границы, обогнул закрытую территорию научного поселка и, наконец, достиг места своей вчерашней работы. Оллис, завидев сотрудника, приветливо махнул ему - мол, давай сюда, побеседуем.
– Привет, парень, - Оллис крепко пожал потную руку Кирилла, даже не поморщившись, но затем в открытую вытер ладонь о собственные же штаны. Такая прямота импонировала.
– Что, не успел устроиться, а уже нас покидаешь?
– Как знать, - Кирилл еще не совсем отдышался и старался говорить короткими фразами.
– Видно будет. Придете?
– А как же, - крякнул Оллис.
– Все там будут, когда еще увидишь, как кто-то кого-то дубасит на совершенно законных основаниях. Мне понравилось, как ты вчера пахал, даже жаль терять такого работягу. А вот приятель твой чего-то приуныл.
Оллис кивком вбок указал на Сеню, со страдальческим лицом несущего новую опору - сегодня работа кипела уже над восстановлением забора наукограда. При виде Кирилла Сеня слабо улыбнулся. На его лице читались раздражение и досада. Да-да, Сеня, а ты как думал? Всю жизнь будешь груши околачивать? Такой трудовой лагерь любого оболтуса исправит.
Земля под ногами вдруг ощутимо вздрогнула. Кирилл вскинул недоумевающий взгляд на Оллиса, но тот расслабленно хмыкнул.
– Это длинношеие гуляют, спокуха. Ладно, я работать - труба зовет, так сказать. А ты давай, не кисни, тренируй конечности, готовься побеждать, - Оллис хотел дать Кириллу 'пять', но, вспомнив, что тот насквозь мокрый, задержал руку в воздухе и, наконец, махнул ей.
Он развернулся и направился было к своим, как вдруг, откуда ни возьмись, появился какой-то чудик на электрическом велосипеде.
– Эй, куда прешь!
– возмутился Оллис, в последнюю секунду успевший отскочить.
Кириллу не повезло, и легкий двухколесный транспорт врезался рулем ему прямо в живот. И Кирилл, и водитель разом перекатились по земле и спешно встали, одинаково пораженные нежданной встречей.
– П-простите, - пробормотал незадачливый водитель, высокий и сухой, как жердь, мужчина лет сорока.
– Ой, а вот мои очки.
Он нагнулся и поднял с земли очки, водрузил их на нос и безрезультатно провел рукой по волосам в попытке пригладить - те все равно топорщились во все стороны. Кирилл разглядел несколько седых прядей. Нет, ну просто эталонный сумасшедший ученый лет сорока с небольшим. Как выяснилось, Кирилл не ошибся.
– Я Вит, Вит Питч, здешний палеобиолог.
Ученый зачем-то протянул руку. Кирилл со вздохом пожал ее. Вит смущенно улыбнулся и протер ладонь о штаны - точь-в-точь, как Оллис. Тот, заметив знакомую сцену, хохотнул и пошел себе дальше, поняв, что ничего интересного же не увидит, а расслабившихся трудяг неплохо бы мотивировать.
– А я - Кирилл, рабочий.
– Да, извините, пожалуйста, я просто засмотрелся, - Вит вытянул руку влево.
– Нечасто лусотитаны подходят так близко.
Кирилл повернул голову и с перепугу аж отскочил, споткнулся о брошенный велосипед и снова перекувыркнулся, больно ткнувшись спиной сперва о руль, а потом о какой-то мелкий гадкий камешек. Но все это пустяки, ведь на него с высоты самих небес взирала голова неведомого существа, сидящая на крепкой чешуйчатой шее.
51.
Зверюга безо всяких проблем наклонилась и начала пожирать вчерашние ветки, спиленные и срубленные со ствола гингко. Само дерево увезли и куда-то таки выбросили, а вот мелочь в виде ветвей и листьев оставили, и динозавру несвежая растительность по какой-то причине пришлась по вкусу.
– Да это же вчерашнее, але!
– раздался чей-то смешливый голос.
– Разбегаемся, а то нас пожрет!
– вторил ему другой.
– Бодать твою мать!
– прорычал Оллис.
– Шабловскис, я тебе вчера велел вынести этот мусор?
– Я не успел, - жалобно протянул кто-то - должно быть, Шабловскис.
Кирилл же просто наблюдал за буйством плоти, немыслимым порождением фантазерки-природы, и откровенно наслаждался зрелищем.
Слово 'зауропод' ему было знакомо, а еще в памяти всплыл один из самых известных ящеров - брахиозавр. Задние лапы короче передних, и поэтому тело животного и его шея оказываются направленными вверх, а не параллельно земле, как у диплодоков.
Ограда доходила монстру до основания шеи, толщиной с молодое дерево, и ему не составляло ни малейшего труда перегибаться и лопать все еще зеленые листья вместе с ветками, аппетитно хрустя. Иногда динозавр заглатывал еще и мелкие камки, коих здесь имелось в достатке.
– Это гастролиты, - возбужденным голосом произнес Вит, видя, с каким любопытством Кирилл взирает на развернувшееся действо.
– У лусотитана несовершенная зубная система, он не умеет должным образом жевать, и глотает растительность целиком. А эти камни помогают переваривать...
Под тяжелым взглядом Кирилла ученый вновь смутился, вспомнив, что он не на конференции и заткнулся, а сам Кирилл с удовольствием вернулся к наблюдению.
Люди совершенно не боялись динозавра, кроме новичков. А еще на башне, что располагалась в двадцати метрах от стены, оживились охранники-солдаты. Они направили на зверя нечто здоровенное, похожее на пушку. Да, собственно, это и была пушка, но не обычная, а инфразвуковая - увеличенная копия 'фонарика', виденного Кириллом накануне, покоящаяся на двух сошках.
– Не надо, - тихо взмолился Вит, заметив маневры бойцов.
– Он уйдет сам. Это еще молодое животное, неопытное, не достает до верхних ветвей вот и пришел сюда, хоть здесь поклевать. Не нужно его сразу отваживать вот так, по-хамски...
– Молодое?
– Кирилл не поверил своим ушам.
– Именно.
Лишь когда первая радость немного схлынула, Кирилл обратил внимание на красивый цвет динозавра. Он был весь темно-желтым, почти коричневым с черными пятнышками и полосами, разбросанными по всему могучему телу, по шее и конечностям.