Мезозой
Шрифт:
77.
– Представляешь, они хотят забраться в мой мозг. И отказаться нельзя - судя по тону этого Вита, на мне и так уже какие-то подозрения.
В ночном парке царило блаженное безмолвие. Никому не было дела до этого места в субботу, и, пока Подкова ломилась от наплыва требующих отдыха посетителей, стеклянный филиал Земли пустовал.
В воздухе витал густой запах чайных роз и мирабилиса, погружая
Ребята лежали на еще теплой травке, глядя сквозь невидимый из-за своей чистоты стеклянный потолок прямо в небо. Кирилл до сих пор не привык к невероятной яркости здешних звезд, которым больше не мешали ореолы искусственного света, укутывающие земные города. Небесные светила были прекрасны, и, приглядевшись, можно было различать их цвета и оттенки - чье-то сияние теплело оранжевым, чье-то отдавало прохладной синевой, а чье-то завораживающе отсвечивало перламутром.
– Так ты и не сопротивляйся, - Юля приподняла голову, поцеловала Кирилла в щеку и снова легла, вернув правому плечу приятную теплую тяжесть.
– Пусть делают свои дурацкие тесты. Я могу присутствовать, если хочешь.
– Хочу, конечно. А думаешь, можно? Вит вроде согласился - я его уже об этом спросил - но кто знает, вдруг тот нейробиолог запротестует.
– А почему нет? Никаких секретных операций ведь там не планируется, а со мной тебе будет спокойнее.
В душе Кирилла потихоньку тлели искорки гнева, готовые разгореться жарким пламенем. Как же так вышло, что в охватившее их с Юлей светлое и сладкое чувство все же вмешались капельки грязи и страха. Если честно, он совсем не был уверен в том, что в лаборатории все пройдет гладко. Неспроста ведь он 'разговаривает' с чудовищами, заставляя их действовать себе в угоду? Ой, неспроста... Все это связано с голосами в голове, и само признание в подобном автоматически поставило бы Кирилла в глазах ученых в один ряд с сумасшедшими. Но и обмануть технику не выйдет, это, наверное, невозможно.
Точное и современное оборудование - а оно у гросвилльских мозгоправов точно имеется - враз выведет Кирилла на чистую воду. И самое забавное, что ученые узнают о нем больше него самого. Черт подери, он должен как-то докопаться до истины первым, прежде чем это сделают другие. Но времени в обрез, все закрутилось слишком уж нежданно и быстро.
– Мне нужно самому узнать правду. Узнать ее первым, понимаешь?
– Он повернул голову к Юле и прочел в ее глазах тревогу и сочувствие.
– Конечно, понимаю, - тихо проговорила она.
– Я могу сто раз спросить тебя про твоего папу, выведать все мелкие детали, какие ты помнишь, но я не уверена, что это принесет результат.
– Почему?
– Мне кажется, что такие 'якоря' срабатывают внезапно и отчасти случайно, когда этого не ждешь.
– Давай все же попробуем. Вдруг поможет - я ведь настроен на то, чтобы вспомнить. Я очень этого хочу.
– Что ж, давай.
Юля задавала самые каверзные вопросы, выпытывала все до самых мелочей, забиралась в самые глубины памяти Кирилла, но тот, отвечая и вспоминая, не ощущал ничего особенного. Он с замиранием сердца ждал, когда же из затылка посыпаются колючие и обжигающие искорки, впервые хотел этого, но ничего не случилось.
– А-а, да хрен с ним, - Кирилл сел и с досадой саданул рукой по земле.
По позвоночнику пробежал такой разряд, что Кирилл чуть не задымился - температура тела по ощущениям подскочила до сорока с лишним градусов. Изо рта вырвался какой-то хилый хрип, а перед глазами неторопливо поплыли широкие и яркие круги таких цветов, каких в мире просто не существует.
Дыхание обжигало горло, координация движений нарушилась, но Кирилл заставил себя перевернуться. Он встал на колени и начал с неистовой яростью копать землю в том самом месте, куда пришелся удар ладони.
Земля плохо подавалась пальцам, их приходилось сжимать жестко и твердо и вгрызаться глубже, наплевав на боль. Прижав ладонь по рту, Юля в полном шоке сидела рядом и наблюдала, как бесноватый кавалер ищет непонятный клад. Но Кирилл чихать хотел на всех и вся, ему словно сделали укол адреналина или угостили амфетамином, и все его существо стремилось как можно быстрее достичь цели.
К счастью, глубоко рыть не пришлось. Рядом с лункой высилась вычерпанная голыми руками кучка земли, а на самом дне тускло поблескивал какой-то предмет, не имеющий четкой формы. Это не был ни прямоугольник, ни квадрат, ни овал, ни даже октаэдр. Просто небольшой обломок чего-то покрупнее, с торчащими металлическими острыми языками там, где произошел разрыв, где его выдрали из основы.
Кирилл осторожно взял предмет в руки. Захваченный находкой, он сразу и не заметил, что его попустило. Как и после предыдущего приступа, когда сознание померкло, Кирилл явственно почувствовал, что сил изрядно поубавилось. Хорошо, что он сидел, а не стоял.
Подняв осколок на свет, падающий от звезд и пары спутников, Кирилл залюбовался его таинственным отблеском странного темно-мятного цвета. Поверхность вещицы была безукоризненно гладкой, вес в руке почти не ощущался, да и размер обломка едва ли превышал размер спичечного коробка. Он мог попасть сюда как угодно и оказаться чем угодно, даже каким-нибудь прекрасно известным минералом, но интуиция не просто подсказывала, она орала Кириллу в ухо через мегафон - это не просто камешек или железяка. Это - что-то большее.
– Прости меня, - слова дались нелегко - в горле пересохло.
– Прости, пожалуйста.
– Ничего-ничего, - быстро проговорила Юля и подалась к Кириллу, чтобы тоже рассмотреть внезапную находку.
– Я все видела, Кирилл. С тобой что-то происходит, и надо как можно скорее выяснить, что именно. Ты вспомнил что-то?
– Нет, нет, - Кирилл устало помотал головой, ему хотелось рухнуть в постель и заснуть.
– Но я возьму это с собой. Что-то подсказывает мне, что это - ключ. Или подсказка, или намек какой.
– Хорошо... Ты весь побледнел, тебе плохо?
Кирилл затормозил с ответом - сонливость окутала его слишком быстро и вязко.
– Идем в общежитие. Если кто нас встретит, ты не пугайся. Я скажу, что ты перебрал с алкоголем.
– Да, спасибо...
– Не за что. Погоди, не вставай пока, надо это закопать.
И девушка, не дожидаясь помощи, начала засыпать ямку землей. Она управилась за полминуты, но Кирилл успел к этому моменту впасть в крепкое забытье, когда глаза открыты и все вокруг прекрасно видно, но ум унесся в какие-то запредельные дали. Юле пришлось крепко растормошить его, лишь тогда Кирилл начал вставать.