Мга
Шрифт:
– Цените мою доброту, Гаевский, – сказал, вытирая испачканную ладонь изящным кружевным платком, который достал из нагрудного кармана накрахмаленной сорочки. – Я не убил вас ни третьего дня, ни сегодня… Хотя имею полное право.
– Что вы имеете в виду? – Гай двинулся за своим спутником медленно и осторожно, тесно прижимаясь к сырым стенам зданий, стараясь не ступить глубоко в воду.
– Я ничего не имею, – бросил через плечо Поль. Он тоже ступал осторожно, но уверенно. Казалось, он тоже старается не касаться воды, даже совсем мелкой у берега. Но шёл довольно бодро
Здания становились всё узнаваемей, деревянные постройки с непонятными «ятьними» вывесками исчезли, впереди явно замаячил Детский мир, от которого в перспективе угадывалась огромная площадь. По мере удаления от залитой водой мостовой, лужи становились всё обычней, и дождь становился просто противным, а вовсе не ирреальным.
Они прошли молча дальше, и Гай уже не удивлялся, что даже в этом проявляющемся знакомом ему мире, прохожие встречались редко, торопливо и сосредоточенно, а автомобили, обычно сплошным потоком заполняющие Лубянку, в эту ночь словно старательно объезжали стороной это место. Откуда-то со стороны доносился шум моторов, но издалека. На перекрёстке лагир резко остановился. Остановился и Гай.
– Вы фраер, Гаевский, – сказал ему Поль, – безнадёжный лох и бесхребетный трус. И всегда таким были. Но я не мог отказать себе в удовольствии, чего бы мне это ни стоило. Держите на удачу.
Гай машинально взял какие-то небольшие картонки, которые ему протянул лагир. Вопросительно посмотрел на него. Поль кивнул, развернулся и лёгкой счастливой походкой ушёл прочь под сплошным ливнем по улице, ставшей вдруг бесконечной.
– А что будет с этим… Как его? С Боней?! – вдруг вспомнив, закричал Гай, но то ли крик его оказался слишком тихим, то ли дождь перебивал своим дробным громким шорохом все звуки, но лагир явно ничего не услышал. Он не остановился ни на секунду, и сразу растворился в серой дождливой пелене.
Гай смотрел вслед, почему-то жалея, что Поль уходит, ему вдруг захотелось ещё хотя бы раз встретиться с этим ужасным человеком, наверняка безнравственным жуликом. Но было что-то в Поле бесшабашное, энергия какого-то иного порядка, такая, которая редко встречается у людей. Хотя, кажется, и у призраков тоже.
Он ненавидел Поля, и в то же время хотел быть с ним рядом. Может, даже дружить. Да, именно, хоть это и было неловко, Гай признался себе, что хочет иметь такого друга, как Поль. Наверняка и Кит бы с ним сошёлся. Они одной породы. Словно аккумуляторы, которые заряжают неистовым стремлением к жизни. Обладающие этим бесценным сокровищем, которого так не хватало ему.
– Как это может быть, если он по ту сторону? – спросил сам себя Гай, и, не дождавшись, естественно, ответа, наконец-то посмотрел, что вручил ему этот наглый обаятельный пижон. Это были три карты: туз, король, валет. Подземная тройка. Он каким-то непонятным образом заполучил её.
Не зная, ужасаться ему или радоваться, Гай засунул карты в карман джинсов и побрёл в сторону пристанища, которое ныне служило ему домом. Внезапно на хмурые улицы упал, словно прорвавшись из небытия, рассвет. Тусклым облачным солнцем позолотило враз маковки церквей. Эта длинная странная ночь, ушла, унося с собой тени, призраки и сожаления о неслучившемся.
С противоположной стороны улицы Гай заметил, что дверь в ночной игорный дом приоткрыта. Словно приглашая его посмотреть в лицо своему недавнему кошмару. Три карты в кармане разливали вокруг себя приятное тепло, как будто аккумулировали в нём энергию и желание знать правду, какой бы она ни была. На первом этаже у выхода увидел знакомый табачный ларёк, нафталиновая гардеробная исчезла, но он даже почему-то не удивился. Часть стены, где совсем недавно открылся вход в подземелье, скрывалась за громоздкими витринами с сигаретами, напитками и всякой сопутствующей ерундой типа жвачки и шоколадок.
Из-под прилавка вынырнул чернявый паренёк. Он виновато и раздражённо посмотрел на Гая:
– Мы закрыты, закрыты ещё… После девяти заходи.
И замахал рукой в сторону вывески, подтверждая свои слова неоспоримыми документальными фактами.
– Я не… – по своему обыкновению начал мямлить, словно оправдываясь, Гай, но тут же в голове у него прозвучали презрительные слова Поля «Вы безнадёжный лох, Гаевский», и ему стало неловко перед отсутствующим лагиром.
– Вы на ночь сдаёте кому-нибудь помещение? – Гай сказал это таким тоном, как будто имел на вопрос полное право. На секунду ему показалось, что это Поль говорит за него.
– Не-е-т, – голос парнишки стал растерянным, а глаза забегали, поехали в разные стороны, как у человека, которого застали на месте с поличным.
– Слушай, – всё так же убеждённо произнёс Гай, – я знаю, что кто-то тут бывает по ночам. Говори, что тут происходит, и тогда я ничего не скажу твоему хозяину.
– Ты им должен? – скошенные от страха зрачки парнишки вернулись на своё законное место.
Гай неопределённо кивнул. То ли должен, то ли нет, но сразу понятно, что он в курсе всего.
– Я тут не при чём, – доверительно сообщил черноглазый. – Пацаны просто собираются поиграть. Я их и не знаю совсем. Они обещали, что всё будет чисто и тихо. Если у тебя неприятности из-за них… Я всё равно уже забрал ключ, они так и не заплатили за последнюю ночь. Мне проблемы не нужны. А деньги…
Он неосознанно погладил рукой барсетку у себя на поясе, но тут же передумал.
– Деньги ты всё равно не вернёшь. И у меня пусто сейчас. Не говори никому, ладно?
Гай строго покачал головой и вышел из этого странного табачно-кофейно-игрушечного заведения. Он попробует найти концы этой истории, но чуть позже. Когда выспится.
Как-то Гай дошёл до дома, сбросил мокрую, грязную одежду и, даже не умывшись, залез под одеяло. Несколько минут его колотило ознобом, а потом он почему-то сразу провалился в сон. На тонкой грани яви и нави он вдруг вспомнил слова несчастной Фанни, лица которой он так и не увидел за густой вуалью на лице, «Найди меня», и ещё успел задать себе риторический вопрос, что она всё-таки имела в виду, как тут же упал в спасительную ночную бездну.
Глава одиннадцатая. И утром кошмар не закончился