Мичман Империи. Часть вторая
Шрифт:
— Ну что у тебя там, Петруха, — спросил один из них, — а то время обеденное капает, а мы ещё не жрамши.
— Сейчас мастер слово скажет и поедем, — отозвался Пилот и снова меня поторопил: — серьезное что-то?
— Вообще-то да, — я выпрямился над капотом и указал пальцем на движок: — клапан воздухозаборника турбины разболтался, надо регулировать, иначе воткнётесь в асфальт.
— Никуда больше не полечу, — поёжился напарник пилота, сделав шаг назад, — у меня дети.
— Сможешь починить…? — Петруха вновь
— Родион, — представился я и кивнул, — Да, сейчас за инструментом схожу.
По пути к антиграву гнев на Вениамина смешался с благодарностью к Цветку. Если бы Михалыч в своё время не гонял меня по гражданским антигравам, ничего бы я сейчас не смог сказать. А так, ситуация вроде выправляется. Хотя, Вениамина всё равно прибью. Без этой наклейки и выправлять ничего не пришлось бы.
Ящик с инструментами лежал в багажнике. На самом видном месте. Хоть в этом Веня не соврал, учиняя подставу. Открыл крышку, нашёл необходимые ключи и вернулся к жандармам. Сразу полез под капот, но не бездумно, а так, чтобы получилось быстро вылезти, если случится атака.
Пока регулировал клапан, постоянно ожидал нападения, держал наготове силу. Успокаивало то, что у жандармов индекс низкий, если судить по внешности и возрасту. Да и стояли они рядом, с таких позиций сложно атаковать. Скорее помешают друг другу, а вот мне обороняться выйдет легко. Ногами подсеку двоих, и пойдёт заруба.
Спокойствия добавило и то, что Петруха отправил второй экипаж за едой, где-то через десять минут после начала регулировки, а сам, вместе с напарником, стоял и разговаривал со мной. Обсуждали мы, как ни странно, мою поимку. В смысле Ростислава, а не Родиона.
— Парни говорят, что снова ложная информация, — сокрушался напарник, который представился Гришей, а уехавших за едой звали Фома и Михаил.
— Что, много вызовов? — спросил я, туже затягивая гайки.
— Народ, как с цепи сорвался из-за этой награды, — поддакнул Петруха.
— Не то слово, пора вводить штрафы за ложное, — прогудел Гриша.
— Нельзя, вдруг какой-то будет верным, — не согласился с ним Пётр.
— А толку? — парировал Григорий. — Людей не хватает, уже по четверо носимся, и что мы ему сделаем? Снова обосрёмся?
— Неужели такой сильный? — спросил я, понимая, почему все встреченные сегодня антигравы жандармов летели парами.
— Угу, — расстроенно протянул Гриша. — Безопасник с флота, считай военный, подготовка за глаза, хоть и молодой. Я в него из антиграва целился, так он в меня стеклом метнул. Во, смотри, — я выглянул из-под машины, а он приподнял фуражку, показав царапину на голове. — Повезло, что промазал.
На самом деле я туда и целился. Не убивать, лишь отпугнуть. Но сказал другое:
— Ничего себе, считай, в рубашке родился.
— Это да, но пацана
— Это почему? — неподдельно удивился я, даже вновь оторвался от клапана и посмотрел на жандарма.
— Нам приказали огонь на поражение открывать, — вместо напарника ответил Петруха. — Так что, хоть он и силён, но пятьдесят на пятьдесят, либо уйдёт, либо подстрелим.
По его голосу я понял, что он тоже не особо в восторге, и постарался развить тему:
— Ну, так и что? Преступник же.
— Да какой он преступник, — сплюнул Гриша на пенобетон парковки. — Считай наш коллега, снова мутки у руководства какие-то, вот и решили его в расход.
У меня от такой простоты чуть ключ из рук не выпал, а Петруха, шикнув, толкнул напарника в бок.
— Что ты меня тыкаешь? — Возмутился Гриша, — будто Родион не местный и не знает, что у нас происходит. Всей радости от работы — служебный пансион, да редкие успешные дела, а так ничего сделать не можем.
— Как минимум не болтать, — снова недовольно шикнул Петруха.
— Да надоело всё, — Гриша ещё раз сплюнул.
— И что, ничего нельзя сделать? — я закончил с регулировкой, вылез из-под антиграва и выпрямился над капотом.
— Ничего, — хмуро посмотрел на товарища Петруха. — Пустая болтовня это всё.
— Не пустая, а просто доказательств нет, да и страшно, — добавил Гриша. — Кто мы против губернатора с командой? У них всё схвачено, связи по всей империи.
— Печально, мужики, я как-то не думал об этом раньше, просто жил и не отсвечивал, — похлопал Гришу по плечу, и бросил его напарнику: — всё готово.
— Да мы тоже не отсвечиваем, только выполняем команды, — выпалил Гриша, и столько боли слышалось в его голосе, что стало его жаль. — Собачья жизнь.
Он скривил лицо, махнул рукой и полез на своё место в патрульной машине.
— Ладно, я тоже пойду, — протянул я, проводив Гришу взглядом, и повернулся к Петрухе: — потом обязательно покажись в сервисе.
— Угу, — жандарм странно на меня посмотрел, и стал закрывать капот.
Дожидаться чего-то ещё не стал, затопал к своему антиграву. Скорее бы закинуть инструменты в багажник и свалить. Покружить немного в стороне, а затем вернуться. Главное разбежаться по-хорошему после всех этих историй. Вот же язык без костей у человека.
По пути заметил, как приземлилась вторая машина и Миша с Фомой появились на парковке с едой в руках. Кивнул им, и полез в багажник.
— Родион, постой! — крикнул Петруха, когда я уже открывал дверь в салон.
— На, держи, — жандарм подбежал ко мне и протянул шаурму. — Спасибо за помощь, дружище.
— Да, не надо, — начал отказываться я, но Петруха меня перебил.
— Угощайся пока горячая, — и почти силком вручил мне шавуху.
Потом он как-то неловко потоптался и добавил: