Миф о «Закромах Родины»
Шрифт:
В таких условиях шанс сохранить остатки оборонной отрасли Украины может дать лишь рынок ремонта советской техники в Восточной Европе.
В надежде на то, что Брюссель решится рекомендовать странам — владельцам советского оружия в Восточной Европе изменить структуру централизованных ассигнований на оборону, в конце ноября 2009 года профильный Комитет Госдумы РФ обнародовал информацию российской военной разведки о параметрах указанного рынка. По данным доклада, сумма перспективных долгосрочных контрактов составляет 42 млрд. долларов. В своих комментариях представитель думского комитета заявил прессе, что по состоянию на 2009 год в ВВС Польши соотношение авиатехники НАТО и бывшего СССР составило соответственно 28/302, Болгарии — 28/165, Румынии — 36/128, Словакии — 3/99, Чехии — 85/70 (наивысший паритет), Венгрии — 9/22, Латвии — 6/15, Литве — 8/19, Эстонии — 1/2.
В армиях Болгарии, Венгрии, Словакии, Чехии и Эстонии 100 % парка бронетехники состоит из изделий советского производства. Аналитики указали и на то, что соотношение советской и натовской бронетехники в Румынии составляет 2755/480, Словении — 30/200, Польше — 850/128.
И вся эта техника требует ремонта и модернизации. Однако очень сомнительно, что государственное руководство Украины сможет вырвать контракты на ремонт и модернизацию советских арсеналов стран Восточной Европы в конкурентной борьбе с Россией. Шансы на это практически равны нулю. Скорее всего, официальный Киев даже не попытается «протолкнуть» свои оборонные предприятия на внешний рынок.
На данный момент правительство Украины питает надежду продать Бразилии украинские трехкоординатные радиолокационные системы, а также танки Т-84У «Оплот» и бронетранспортеры БТР-4. Эта страна намерена, в рамках принятой в этом году программы по модернизации армии до 2030 года, потратить на покупку оружия 74 миллиарда долларов. На бразильском рынке украинским предприятиям придется конкурировать с ведущими мировыми производителями вооружений.
В связи с этим возникает вопрос, а сможет ли бразильцев, на фоне немецкой, французской и российской продукции, заинтересовать украинская переделка советского танка, разработанного в 1970 году? А главное, сможет ли умерший завод им. Малышева стремительно воскреснуть для реализации масштабного контракта?
Впрочем, вряд ли эти вопросы волнуют высшее государственное руководство Украины. Скорее всего, оно сейчас размышляет о том, как можно будет «освоить» американские деньги, которые США выделили Ираку на приобретение новой военной техники и вооружений. Ведь поставщиком нового арсенала для иракцев Белый Дом назначил Украину, которая должна продать иракской армии более четырёхсот бронетранспортеров БТР-4 и шесть самолётов АН-32 на общую сумму в 550 миллионов долларов.
Если с АН-32 всё понятно — эти шесть машин давно стоят недоделанными в цехах киевского «Авианта» (и американские деньги для украинских авиастроителей как манна небесная), то с БТРами ситуация крайне туманная.
БТР-4 — уникальная советская разработка конца 80-х годов прошлого века (созданная на основе советского БТР-80 с применением новой компоновочной схемы), которую не успели отдать в серийное производство из-за развала Союза. Данный бронетранспортёр сохранил свою уникальность до сих пор, именно поэтому к нему проявляют интерес. Но совершенно не понятно, каким образом будет выполнен этот гигантский контракт. Ведь сейчас у оборонных предприятий Украины нет ни необходимых оборотных средств, ни нужных производственных мощностей, ни необходимого количества высококвалифицированных рабочих и инженеров, ни эффективных менеджеров, ни государственной поддержки. У украинской «оборонки» нет ни-че-го. Её производственные, организационные и технические масштабы просто не в состоянии заполнить собой контракт такого масштаба.
Более того, развернувшаяся сейчас борьба за выделенные американцами «бабки» в недрах правительственных структур, ставит под сомнение возможность реализации данного проекта. До сих пор КБ им. Морозова (владеющего всей документацией бронетранспортера) и завод им. Малышева (который по идее должен его производить) не выяснили между собой, на чьи счета будут переведены деньги за контракт. На данный момент пока не ясно, кто будет непосредственно «пилить» американское «бабло».
Самое забавное в этой ситуации то, что помимо БТРов и самолетов, Киев рассчитывает поставить в Ирак также танки «Оплот», ведь США выделили Ираку на обновление армии 2,4 миллиарда долларов. Конечно же, финансовые перспективы для тех украинских «керивныкив» которые будут курировать иракский проект крайне заманчивые, но вот его реализация весьма туманна. В 1996 году рабочие падали в обмороки у станков от физических перегрузок, готовя к отправке в Пакистан танки, не исключено, что они бы это делали и сейчас, но вот проблема, где взять этих рабочих? Тогда заводы не работали пять лет, на данный момент украинское танкостроение не функционирует десять лет (если вести отсчёт от момента завершения пакистанского контракта). Квалифицированные кадры уже просто невозможно собрать. Их нет. Кто будет выполнять заказ?
Остаётся надеяться лишь на чудо.
***
Итак, что собой на данный момент представляет украинское машиностроение? Как показал вышеизложенный анализ состояния данной отрасли, украинское машиностроение в целом — это совокупность отдельных промышленных предприятий хронически находящихся в предбанкротном состоянии, не представляя собой некоего самодостаточного системного целого, функционирующего в рамках общей стратегической цели и тактических задач. Украинское машиностроение как было, так и осталось фрагментом производственных циклов российского машиностроительного комплекса.
Сейчас в целом машиностроение Украины это:
— изношенность основных производственных фондов на 70 %;
— неспособность самостоятельно разрабатывать, создавать и запускать в серийное производство новую продукцию;
— неспособность, в большинстве своём, производить конечную продукцию;
— низкая эффективность производства;
— устаревшая, низкокачественная и неконкурентоспособная продукция;
— отсутствие отраслей высокого передела и высоких технологий;
— отсутствие серьезного научно-технологического фундамента;
— отсутствие серийного производства продукции;
— почти полная ориентированность на российский рынок и рынки стран постсоветского пространства;
— критическая зависимость от российских комплектующих;
— критическая нехватка квалифицированных рабочих, инженеров и менеджеров.
Если резюмировать весь вышеизложенный анализ одной фразой, то можно сказать, что на данный момент реально украинское машиностроение как самостоятельная отрасль уже не существует. Рассматривать его, как и всю украинскую промышленность в целом, в качестве неких «Закромов Родины» нельзя. Более того, вышеизложенный анализ наглядно свидетельствует о том, что Украина на данный момент вступила в завершающую фазу своей деиндустриализации.
Андрей Ваджра ("Руська Правда")