Миф о «застое»
Шрифт:
Зачем же Запад предложил эти теории «конвергенции» и «мирного сосуществования»? Ясно, почему: Запад воевать не хотел, это дорого и убыточно, во время войны гибнут люди и разрушаются материальные ценности. После войны Сталин создал систему, которую извне разрушить было нельзя. Но можно было разрушить путём прямого предательства верхов. Зачем Западу идти на нас войной, когда «козлы – провокаторы» сделают всё своими руками? Более того, авторы теории «конвергенции» как бы говорили руководителям партии: примите эту теорию – и заживёте хорошо и беззаботно.
Начало воровства
В принципе, в России воровали и до Хрущёва. Но, как говорится, всё зависит от масштабов. До 1954 г. секретари обкомов и председатели Советов и исполкомов контролировались аппаратом уполномоченных
Для того чтобы получить большинство в ЦК, состоящем, в основном, из секретарей обкомов, Хрущёв пообещал упразднение контроля за их деятельностью.
Ведь именно Первым секретарям Хрущёв обязан своим возвышением. Напомню, 5 июля 1952 года Политбюро (по инициативе Сталина) приняло постановление о снижении зарплат ответственным работникам, а в мае 1953 года Совмин под председательством Маленкова принял постановление об упразднении доплат в конвертах для Первых секретарей. Понятно, что они этим были недовольны. Но в августе секретарь ЦК Хрущёв (который, согласно решениям пленума ЦК от 5 марта 1953 года, ведал партийными делами) заплатил долги из партийной кассы за три месяца Первым секретарям и увеличил премиальные (в конвертах). А перед сентябрьским (1953) пленумом восстановил в полном объёме упразднённые Сталиным и Маленковым привилегии. Интересно, знал ли об этих действиях Хрущёва Маленков? Судя по всему, нет.
Так Хрущёв заручился поддержкой партноменклатуры. И на сентябрьском пленуме они, из благодарности, единодушно избрали Хрущёва Первым секретарём. Предложил его на этот пост Маленков, но, видимо, не ожидал такого единодушия. Конечно, он ведь не знал, почему…
Отстранив Маленкова, Хрущёв стал единоличным правителем. Он обеспечил свободу слою высшей номенклатуры – абсолютно паразитарному партийному аппарату, который не выполнял абсолютно никакой положительной роли в жизни страны – а лишь «руководил» и давал «ценные указания», типа «есть мнение…».
Упразднение контроля над обкомами, безграничная власть первых секретарей создали благоприятные условия для развития блата, местничества, круговой поруки, сращивания преступности и власти и возникновения теневой экономики. Увеличилось количество хищений, взяточничества. Расцвет же этой вседозволенности пришёлся на годы «застоя».
Из Конституции Хрущёв изымает 131-ю статью, гласящую: «Каждый гражданин СССР обязан беречь и укреплять общественную социалистическую собственность, как основу советского строя… Лица, покусившиеся на общественную собственность, являются врагами народа».
И буквально через несколько лет эта либерализация в отношении секретарей обкомов привела к плачевным результатам. Например, двухлетняя выручка от нефтяного экспорта пропала без следа. Выяснилось, что деньги были положены на подставное лицо в швейцарский банк. Начались аресты «стрелочников», которые мало что знали – начальников главков и их замов. Но Хрущёв решил добраться до «шишек». Он провёл через Верховный Совет закон о смертной казни за хищения и получение взяток в особо крупных размерах. Этот закон развязал языки арестованным и они дали показания, которые привели к самоубийствам (либо убийствам с целью заметания следов, что более правдоподобно) первых секретарей Рязанского, Кемеровского и Ростовского обкомов. Работники прокуратуры выгребали из личных сейфов, замурованных в стены шикарных особняков, пачки долларов, золотые слитки, алмазы, чековые книжки крупнейших банков мира, иностранные паспорта. В «деле» были замешаны Брежнев, Подгорный, Шелест, Кириченко, и много нижестоящих чиновников [113; с. 176].
Хрущёв отменил для магазинов ассортиментный минимум – обязательный перечень товаров, которые должны быть в магазине. Результат: торговать дешёвым товаром стало невыгодно, особенно по госценам. Это был мощный стимул к развитию чёрного рынка. А из магазинов стало исчезать и то немногое, что там было.
Отцом губительной для страны коррупции стал «дорогой Никита Сергеевич». Во времена «оттепели» началось срастание власти и организованной преступности, т. е. началось образование мафии. Например, писатель Э. Хруцкий в ежемесячнике «Совершенно секретно» (2003, № 2), писал: «Фестиваль молодёжи и студентов прошёл на редкость благополучно. Почему? Руководство МУРа, собрав всех московских воров в законе, державших Москву, серьёзно предупредило их – если что, пеняйте на себя. Во время фестиваля преступность была почти нулевой, блатари отыгрались позднее… Уже в то время в Москве расцветал рэкет. Когда я после увольнения из армии остался без работы, мне предложили занятие за большие деньги – 3,5 тыс. рублей (министр тогда получал 5 тыс.). Нужно было грузить товар и выбивать долги. Назывались эти люди тогда отбойщиками. Я отказался… Расцветал и такой бизнес – начали воровать детей, пока не отдашь долг. Но долги были не личные. Например, ты получил партию левого хлопка. Открываешь подпольные цеха – отсюда и слово “цеховики”. Случались и заказные убийства… А на страницах газет появлялись материалы, в которых рассказывалось о борьбе хорошего с лучшим. Бесспорно, масштабы были не те, в отличие от “застоя” и “перестройки”. Но начало было положено. Но что удивительно: вся милиция всё знала, все имена воров, всё. И, вместо того, чтобы арестовывать, их предупреждала».
В середине 60-х годов сформировались кланы, напоминающие средневековые феодальные, появились союзы подпольных миллионеров, дельцов теневой экономики.
В одной из передач А. Караулова «Момент истины» в конце 2002 года, один руководитель областного УВД говорил: мы всех воров и воров – чиновников знаем, но у нас, во-первых, мало доказательств, но, главное, нет политической воли Москвы по наведению порядка. Значит, такое срастание власти и бизнеса выгодно власти. (Для примера: в Туркмении у Ниязова тоже не было доказательств, что данные люди – воры. Но об этом все знали. Тогда эти несколько десятков человек были арестованы и расстреляны. А остальные уехали в Россию).
Развал сельского хозяйства. Освоение целины – диверсия
Вопрос расширения сельхозплощадей за счёт распашки степей Оренуржья и Казахстана встал сразу после войны: пол-России и вся Украина лежали в руинах и сельхозпродуктов, понятно, не хватало.
В 1946-47 годах ряду сельскохозяйственных НИИ было поручено выработать предложения по повышению урожайности. В конце 1946 года была создана межведомственная комиссия по контролю за выполнением данного поручения под руководством академиков Лысенко и Немчинова. Комиссия работала до марта 1954 года. Пленум ЦК признал её работу неудовлетворительной, так как комиссия отрицательно отнеслась к инициативе Хрущёва по освоению целины.
Выдвинули идею ускоренного освоения целины учёные Шмальгаузен, Завадовский и Жуковский и «заразили» ею Хрущёва. Ранее, на пленуме в июле 1953 года, они уже выступали со своей идеей, но получили отпор со стороны Молотова, Маленкова, Ворошилова и Андреева (которому непосредственно подчинялась комиссия Лысенко).
В представленных комиссией докладах, говорилось, что распашка под пашню примерно 40 млн га целинных земель, существенно отличающихся по своим свойствам от сельхозугодий в центре страны, приведёт к постепенной и неподдающейся предотвращению деформации и эрозии этих земель, к изменению экологической ситуации и, соответственно, к резкому увеличению затрат на поддержание плодородия целины. Лысенко подчёркивал, что эффект от целины будет в течение 2–3 лет. А затем, с помощью химических средств, можно лишь поддерживать урожайность, но не увеличивать её. В виду особенностей климата и почв, средняя урожайность там будет в 2–3 раза ниже, чем в европейской части страны. Искусственное же поднятие урожайности за счёт химикатов приведёт к загрязнению и засолению почв, к эрозии. Это приведёт к ликвидации животноводства в районе от Волги до Алтая. В первые 5–6 лет плодородный слой (гумус) на целине сократится на 10–15 %, а в дальнейшем достигнет 35 % от «доцелинного» уровня. Потом песчаные бури станут обычным явлением.