Миф страны эдельвейсов
Шрифт:
– За то, что мы только что натворили, нам и так светит пара лет тюрьмы, – ответила ее тетушка. – Интересно, где же может располагаться сейф... Ага, поняла!
Она вернулась в кабинет и подошла к изуродованному портрету Корнелии. Саш'a некоторое время поискала кнопку и обнаружила ее в первом ящике стола. Портрет отошел в сторону, открывая вмонтированный в стену сейф. Девушка внимательно осмотрела его и вздохнула:
– Там наверняка часть нашего наследства, Наташа!
– Мне не нужны деньги фон Веллерсхофов, – ответила та.
А Саш'a, стукнув
– Но мы имеем на них право, дорогая племянница! Когда ты их получишь, можешь целиком пожертвовать сиротским домам и благотворительным обществам, однако почему всем состоянием должны распоряжаться наши подлые родственнички?
Взгляд Саш'a упал на стройные ряды книг на полках, и она стала выбрасывать их на пол. Наталья присоединилась к ней.
– Уф, как же я устала! – вздохнула Саш'a, когда последняя книга покинула свое место и приземлилась на ковре. – Оказывается, устраивать погром не такое легкое занятие! Ты не проголодалась?
Напарницы прошли на кухню, где решили перекусить – благо, что холодильник был заполнен продуктами. Утолив голод и жажду, Саша швырнула грязные тарелки прямо на пол и хмыкнула:
– Думаю, Корнелия надолго запомнит наш визит. Когда она вернется из Бертрана и переступит порог своей любимой виллы, то, надеюсь, у нее случится сердечный приступ. Хотя ведь у этой гадюки просто нет сердца... Ах да, как же я могла забыть!
Она ринулась в коридор, где несколько раз ударила тяжелым ониксовым пестиком по гигантскому старинному венецианскому зеркалу в золоченой оправе. Наташа медленно обошла жилище Корнелии – всего около часа назад оно представляло собой верх изящества и элегантности, теперь же больше походило на пристанище хиппи, любителей ЛСД. Настроение у Натальи было превосходным. Тетушка права: превращать крепость врага в свалку – занятие более чем увлекательное!
Женщина зашла в кабинет – под ее ногами шелестели страницы книг. Саш'a возилась около сейфа. На столе Корнелии, с которого были сметены все предметы, в том числе и дорогущий ноутбук (тетушка намеренно расколотила дисплей и выдрала «с мясом» клавиатуру), были разложены отмычки.
– О, да ты, дорогая тетушка, кажется, закончила с отличием курсы воров-медвежатников? – удивилась Наташа.
И Саш'a небрежно ответила:
– Когда имеешь дело с семейством фон Веллерсхоф, то нужно быть начеку и обладать всеми возможными и невозможными навыками. Так, сигнализацию я отключила. Теперь осталось открыть металлический бокс...
На это требовалось время, и Наташа, оставив тетушку одну бороться с сейфом, прошла в спальню Корнелии – круглая кровать была залита краской, дурно пахнущей эссенцией и украшена оливками и раздавленными помидорами. Плазменный телевизор разбит, а на самом видном месте лежали порнографические видеодиски, обнаруженные Саш'a в одном из отделений платяного шкафа.
– Иди-ка сюда! – раздался крик Саш'a, и Наталья вернулась в кабинет. Тетушка провозгласила: – Наступает долгожданный момент.
Дверца сейфа тихонько скрипнула и поддалась. Саш'a запустила руки в его нутро и вытащила сразу несколько замшевых мешочков. Она высыпала их содержимое на стол – заблестели ожерелья, браслеты, кольца.
– Вот она, наша часть наследства! – заявила девушка. – Однако ты права, если мы их возьмем, то станем обыкновенными воровками. Тогда знаешь что, давай-ка украсим бриллиантами, рубинами и изумрудами верхний этаж – полиции это должно прийтись по вкусу!
Подхватив груду драгоценностей, Саш'a ринулась прочь из кабинета. Жемчужное ожерелье она опустила в унитаз, несколько перстней разложила среди разбитых яиц на кухне, один браслет запихнула в банку с джемом, еще несколько в кофе. Наташа не отставала от тетушки – и через десять минут весь этаж был украшен сияющими драгоценностями.
В сейфе еще обнаружилось пять пачек пятисотевровых купюр, которые тотчас были разбросаны по особняку в художественном беспорядке, а также приколоты булавками и прикреплены прищепками к стенам, гобеленам, мебели, люстрам и даже потолку.
– Вот, кажется, и все. – Саш'a откинула последний пустой мешочек на пол. – Чтобы привести в порядок свою штаб-квартиру, Корнелии придется поднапрячься. И ведь уборщиц не позовешь – те могут присвоить парочку украшений или несколько купюр, так что придется ей делать все самой!
– Гляди, в сейфе находится еще что-то, – позвала ее Наташа, извлекая толстую потрепанную тетрадь в бордовом коленкоровом переплете.
Саш'a изумилась:
– Что это, список тайных счетов семейства фон Веллерсхоф? Или перечень подкупленных чиновников Еврокомиссии? Если да, то сделаем несколько копий и разошлем в самые известные «желтые» издания Европы.
Наталья открыла тетрадь – в глаза бросились пожелтевшие страницы с загнутыми краями и надпись, выведенная блеклыми синими чернилами. Женщина вцепилась в спинку стула, испугавшись, что вот-вот упадет.
– Что с тобой, дорогая племянница? – спросила участливо Саш'a. – Неужели ты обнаружила интимный дневник Корнелии, где она описывает все свои извращенные сексуальные пристрастия? О, тогда их надо будет не только разослать по газетам, но и опубликовать в Интернете!
Наташа с трудом проглотила ком в горле, чтобы заговорить:
– Это дневник, ты права. Но вовсе не Корнелии. Он принадлежит... он принадлежал... – Голос у нее дрогнул. Собравшись с силами, женщина продолжила: – Это дневник моей матери, Марианны Никишиной.
На первом листе было выведено: «Мой дневник. Годы 1976—1979. Марианна Никишина».
Саш'a ошеломленно пробормотала:
– Но что он делает в сейфе Корнелии? О, теперь я все понимаю! Дневник она получила после того, как твоя мама... умерла.
В глазах у Наташи потемнело. Саш'a осторожно взяла у нее из рук тетрадку и сказала:
– Думаю, нам пора. Все, что можно, мы уже сделали. Пожалуй, удалимся через дверь, не прибегая к помощи плюща.
Слезы бежали по щекам Наташи. Она взяла дневник и, прижав его к груди, воскликнула: