МИФОуказания
Шрифт:
– Я был занят осмотром статуи, – признался я.
– Угу, – фыркнула моя напарница. – Вспомни, что я тебе говорила об излишнем увлечении целью. Тебе полагалось проверять систему охраны, а не разыгрывать из себя знатока искусства.
– Не нравится мне все это, – высказал свои подозрения я, стремясь увести разговор от своих недостатков. – Это чересчур легко. Я не могу поверить, что они оставили нечто, чем так сильно дорожат, в незапертом и неохраняемом здании.
– Ты проглядел пару обстоятельств, – упрекнула меня Танда. – Прежде всего, эта статуя – единственная в своем роде. Это означает, что любому укравшему ее вору будет очень затруднительно ее продать. Если он хотя бы покажет ее кому-нибудь здесь, в Та-Хо, ему, вероятно, попросту руки оторвут.
– Он мог бы потребовать за нее выкуп, – указал я.
– Эй, а это весьма неплохая мысль, – тихо воскликнула моя проводница, ткнув меня локтем в ребра. – Мы еще сделаем из тебя вора! Однако это приводит нас ко второму просмотренному тобой обстоятельству.
– И к какому же?
– Ее нельзя назвать неохраняемой, – улыбнулась она.
– Но ты же сказала… – начал было я.
– Ш-ш! – предостерегла она. – Я сказала, что в здании с Призом нет никакой охраны.
Я закрыл глаза и восстановил контроль над своими нервами, особенно подверженными воздействию слепого страха.
– Танда, – мягко обратился я к ней. – А тебе не кажется, что сейчас самое время поделиться со мной некоторыми подробностями твоего гениального плана?
– Разумеется, красавчик, – ответила она, обвивая меня рукой за талию. – Я думала, тебе неинтересно.
Я сдержал порыв придушить ее.
– Да нет уж, скажи, – произнес я. – И прежде всего о том, как же охраняется Приз.
– Ну, – она принялась постукивать себя пальцем по подбородку, – как я уже говорила, никакой охраны в здании нет. Однако там есть бесшумная сигнализация, которая вызовет эту охрану. Она включается посредством соловьиного пола.
– Чего? – перебил я.
– Соловьиного пола, – повторила она. – Это довольно обычный прием во многих измерениях. Деревянный пол вокруг Приза настлан намеренно неплотно пригнанными досками, которые скрипят, когда на них наступишь. В данном случае они не только скрипят, они еще и включают сигнализацию.
– Чудесно! – скривился я. – Значит, мы не можем ступить в помещение, откуда нам требуется что-то украсть. Еще что-нибудь есть?
Я говорил язвительно, но Тананда отнеслась к моим словам всерьез.
– Только магический экран вокруг самой статуи, – пожала она плечами.
– Магический экран? – сглотнул я. – Ты хочешь сказать, что в этом измерении есть магия?
– Конечно, есть, – улыбнулась Тананда. – Ты же здесь.
– Я не устанавливал никаких экранов, – воскликнул я.
– Я имела в виду не это, – с упреком сказала Танда. – Слушай, ты же подсоединялся к магическим силовым линиям, делая нам личины. Это означает, что здесь есть магия для всякого обученного применять ее – не только для нас, для всякого. Даже если среди местных нет ни одного адепта, то ничто не препятствует кому-нибудь из иного измерения заскочить сюда и воспользоваться тем, что здесь есть.
– Ладно-ладно, – вздохнул я. – Я об этом не подумал. Надо полагать, следующий вопрос будет таким: как же нам одолеть эти странные пол и экран?
– Просто, – усмехнулась она. – Экран сделан неряшливо. Устанавливая его, кто-то воздвиг ограду вместо купола. Тебе требуется всего-навсего пролевитировать Приз поверх экрана и над полом в наши раскрытые объятия. Нам вообще не придется даже вступать в помещение.
– Тпру! – перебил я ее, подняв руку. – С этим есть одно затруднение. Я не могу этого сделать.
– Не можешь? – удивилась она. – Я думала, левитация – одно из сильнейших твоих заклинаний.
– Это так, – согласился я. – Но статуя-то тяжелая. Я не могу пролевитировать ее издали. Это как-то связано с тем, что Ааз называет рычагом. Мне требуется находиться вблизи, чуть ли не стоять прямо на этой штуке.
– Ладно, – смирилась наконец она. – Тогда мы просто переключимся на план Б.
– У тебя есть план Б? – спросил я с искренним уважением.
– Разумеется, – усмехнулась она. – Я его только что придумала. Ты перенесешь нас обоих над полом и экраном. Потом мы зацепимся за Приз и улетим обратно на Пент, не выходя из экрана. Как тебе?
– Не знаю, – нахмурился я.
– А теперь что не так? – насупилась Тананда.
– Дело в том, что полет – это разновидность левитации, – объяснил я. – Я никогда не пробовал летать сам или переносить кого-то другого, и даже если я смогу это сделать, нам придется отталкиваться от пола с такой же силой, как если бы мы шли по нему. А это может включить сигнализацию.
– Если я разбираюсь в полете, – поразмышляла Танда, – то наш вес будет распределен по большей площади, чем если бы мы шли. Но ты прав. Нет смысла идти на лишний риск, перенося над полом нас обоих.
Она вдруг щелкнула пальцами.
– Ладно. Мы сделаем вот что! – шепотом воскликнула она, нагибаясь ко мне. – Ты перелетишь над полом к Призу один, в то время как я буду ждать у двери. Потом, когда будешь на месте, сможешь воспользоваться И-Скакуном и перенестись вместе с Призом обратно на Пент, а я тем временем рвану туда же с помощью магии.
По какой-то причине мысль о разделении наших сил в самый разгар кражи меня обеспокоила.
– Слушай… м-гм… Танда, – обратился я к ней. – Мне приходит в голову, что даже если включится сигнализация, то к тому времени, когда прибудет охрана, мы уже давно исчезнем. Я имею в виду, если у них свыше пятисот лет не было ни одной войны, то они наверняка несколько разболтались за это время.
– Нет, – твердо возразила Тананда. – Если у нас есть способ совершенно не потревожить охрану, то именно им мы и воспользуемся. Я пообещала Аазу не давать тебе попасть в беду, а это значит…
Она внезапно оборвала фразу и уставилась на противоположную сторону улицы.
– Что такое? – прошептал я, вытягивая шею и стремясь разглядеть получше.
В ответ она молча показала на затемненное Хранилище Приза.
Из темноты рядом с Хранилищем появилось около дюжины закутанных в плащи фигур. Они крутили головами, оглядывая улицу, а затем развернулись и исчезли в здании.