Мифы и факты русской истории. Из лихолетья Смуты к империи Петра I
Шрифт:
Борис подослал в Путивль трех монахов подготовить заговор против самозванца, но их схватили и казнили. Царь уже не надеялся на старых полководцев. Теперь Борис возлагал надежды на молодого Петра Басманова, отстоявшего Новгород-Северский от самозванца. Но он не учел местнического самолюбия, значившего для Басманова больше присяги. Ошибка отца дорого стоила сыну Фёдору. Больной и никому не верящий царь утратил уверенность в себе. Он велел привести в Москву мать Дмитрия и выпытывал: вправду ли царевич погиб в Угличе. Всё больше он склонялся к суевериям и обращался к ведуньям и прорицателям. Чувствуя, как уходят силы, Борис беспокоился за будущее своей души и советовался с духовниками, врачами-немцами и юродивой – старицей Оленой.
Многое
Годунов в народной памяти. Несчастный царь Борис сохранил о себе в народе недобрую память. В старинных песнях его обвиняют в убийстве царевича Дмитрия и захвате престола:
Не лютая змея воздывалася,Воздывался собака – булатный нож,Упал он ни на воду, ни на землю,Упал он царевичу на белу грудь,Убили ж царевича Димитрия,Убили его на Углищи,На Углищи на игрищи.Уж как в том дворце чёрной ноченькойКоршун свил гнездо с коршунятами!Уж как тот орёл Димитрий-царевич,Что и коршун тот Годунов Борис,Убивши царевича, сам на царство сел.Народная память приписывает Годунову и самоубийство: «Умертвил себя Борис с горя ядом змейным, Ядом змейным, кинжалом вострыим».
Годунов у Карамзина. Автор «Истории государства Российского» не только добросовестно и талантливо пересказывал летописи, но главное, что его отличало, была искренность моралиста. Человеческие качества монарха значили для Карамзина больше его достижений, и он был склонен искать причины потерь государственных в утрате нравственных начал. Карамзин отмечает заслуги Годунова как правителя и не склонен огульно принять обвинения в его адрес. Он не верит, что Борис отравил дочь царя Фёдора и самого Фёдора, не верит в самоубийство и даже не поминает причастности Бориса к смерти Грозного и сестры Ирины. Тем не менее приговор Карамзина суров:
«Но имя Годунова, одного из разумнейших властителей в мире, в течение столетий было и будет произносимо с омерзением, во славу нравственного неуклонного правосудия. Потомство видит… Св. Димитрия издыхающего под ножом убийц, Героя Псковского в петле… Он не был, но бывал тираном; не безумствовал, но злодействовал подобно Иоанну… Если Годунов на время благоустроил Державу, на время возвысил её во мнении Европы, то не он ли и ввергнул Россию в бездну злополучия…? Не он ли, наконец, более всех содействовал уничижению престола, воссев на нём святоубийцею?»
«Борис Годунов» Пушкина. Взгляды Карамзина получили развитие в гениальной трагедии Пушкина «Борис Годунов». Пушкин работал над пьесой с ноября 1824 г. по ноябрь 1825 г., но и позже вносил поправки в текст. Напечатана пьеса была через четыре года, в 1831 г., и сразу вызвала критику. Большинство читателей не приняли новизну формы. В «Борисе Годунове» нарушены правила классических трагедий. Акты заменены небольшими сценами, исчезло единство места и времени действия, вместо одного главного героя появились два – Годунов и Самозванец, разрушено единство слога – в пьесе чередуются белый стих и проза. Ещё больше замечаний вызвало содержание драмы. Любителей истории уже не устраивал подход Карамзина к событиям прошлого. Между тем Пушкин близок к Карамзину в трактовке образа Годунова.
Для Пушкина Годунов стал злодеем после убийства восьмилетнего царевича Дмитрия. Были и другие преступления Бориса. Сам Годунов о них не вспоминает, но Афанасий Пушкин в беседе с Василием Шуйским перечисляет вины царя перед боярами и народом:
Нас каждый день опала ожидает,Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,А там – в глуши голодна смерть иль петля.Знатнейшие меж нами роды – где?Где Сицкие князья, где Шестуновы,Романовы, отечества надежда?Заточены, замучены в изгнаньи.‹…›Ну, слыхано ль хоть при царе ИванеТакое зло? А легче ли народу?Спроси его. Попробуй самозванецИм посулить старинный Юрьев день,Так и пойдет потеха.Со своей стороны Бориса возмущает человеческая неблагодарность и незаслуженные обвинения в преступлениях, которые он не совершал:
Бог насылал на землю нашу глад,Народ завыл, в мученьях погибая;Я отворил им житницы, я златоРассыпал им, я им сыскал работы –Они ж меня, беснуясь, проклинали!Пожарный огнь их домы истребил,Я выстроил им новые жилища.Они ж меня пожаром упрекали!…Я дочь мою мнил осчастливить браком –Как буря, смерть уносит жениха…И тут молва лукаво нарекаетВиновником дочернего вдовства –Меня, меня, несчастного отца!..Кто ни умрет, я всех убийца тайный:Я ускорил Феодора кончину,Я отравил свою сестру царицу –Монахиню смиренную… всё я!Во взаимных претензиях, казалось, больше правды на стороне Годунова. Ведь он действительно хороший правитель, много сделавший для страны, что не отрицают и враги. Но убийство царевича в моральном плане перечеркивает заслуги Бориса, обрекает на муки совести и делает неспособным противостоять тени, восставшей из гроба:
И всё тошнит, и голова кружится,И мальчики кровавые в глазах…И рад бежать, да некуда… ужасно!Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.Для Пушкина Годунов – незаконный царь, как и Самозванец и последовавший за ним Шуйский. Здесь Пушкин близок к Ивану Тимофееву, писавшему об «истинных царях» и царях «через подобие». У Пушкина, как у Тимофеева, Годунов, Самозванец и сменивший самозванца Шуйский – все цари «через подобие», то есть цари неправедные и неправильные. Но Годунов имел свой шанс стать царём правильным (истинным), если бы его не упустил, пойдя на убийство ребенка. В понимании прошлого Пушкин следовал даже не Карамзину, а поэтической интуиции, позволявшей ему ощущать народные чувства тех времен. Он воссоздавал не строгую историческую реальность, а народный миф.