Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа
Шрифт:
— Сжалься над нами, благородный Рюдегер, — молила его Кримхильда, — подумай обо мне и о короле! Никто никогда не терпел еще столько бед от своих гостей.
— Хорошо же! Сегодня еще заплатит вам Рюдегер за все, что вы с королем для него сделали, — заговорил наконец Рюдегер, — нельзя дальше раздумывать: сегодня же должен я умереть. Сегодня же земли мои и замке станут свободны и возвратятся вам. На вашу милость оставляю я жену свою и дочь и всех, кого покинул я в Бехларне.
— Да наградит тебя Господь! — отвечал ему король.
Рюдегер приказал своим
— Защищайтесь, благородные бургундские витязи! Не радость приношу я вам, а горе. Прежде были мы с вами друзья, а теперь стали враги!
Тщетно напоминали ему Гунтер и Гернот о прежней его любви к ним и верности.
— Ах, если бы Господь судил вам вернуться на Рейн, а мне умереть здесь с честью! — восклицал только Рюдегер.
— Награди тебя, Господь, Рюдегер, за твой подарок, — сказал Гернот, — твое оружие и теперь еще при мне. — Ни разу еще не изменяло оно мне в нужде.
— Что делаешь ты, Рюдегер? — заговорил и Гизельгер. — Неужели хочешь ты так скоро видеть вдовою свою дочь? Не по–дружески поступишь ты, если нападешь теперь на нас и на меня, — ведь веря твоей дружбе, решился я жениться на твоей дочери.
— Не забудь своего обета верности, благородный король, — сказал ему на это Рюдегер, — и если Бог даст тебе уйти отсюда невредимым, не вымещай моей вины на бедной девушке.
— Но я буду обязан это сделать, — отвечал Гизельгер, — если в этом бою погибнут мои родичи или друзья, должна порваться и моя крепкая дружба к тебе и моей жене.
— Да будет же над нами милость Божия! — воскликнул Рюдегер и поднял щит. Воины уже готовы были ринуться в зал.
— Постой еще минуту, благородный Рюдегер, — крикнул ему Хаген, — есть у меня большое горе: тот щит, что маркграфиня подарила мне перед отъездом нашим из твоего дома, теперь изрублен гуннами в щепы. На то была воля Божья! Но если бы теперь был у меня на руке щит, столь же надежный, как твой, то не боялся бы я гуннских копий.
— Вот тебе мой щит, Хаген, надень его на руку и дай тебе Бог благополучно вернуться домой на Рейн!
Охотно предложил Рюдегер Хагену щит, и в эту минуту много глаз наполнилось слезами. Это был последний дар, что поднес воину Рюдегер Бехларнский.
Смягчился даже суровый Хаген от такого дара и вместе с Фолькером обещали они не трогать Рюдегера в битве.
Рюдегера с воинами пропускают в зал, и начинается горячая битва. Рюдегер ударом меча повергает наземь бургундского воина. Гернот спешит к нему на помощь и бьется с Рюдегером. Градом сыплются удары их острых мечей, щиты бесполезны, воины отбрасывают их в сторону. Рюдегер могучим ударом рассекает стальной шлем Гернота; в то же время Гернот мечом, подаренным ему Рюдегером, наносит ему удар по голове, и оба рыцаря падают мертвые. Скоро не остается в живых ни одного из бехларнских воинов.
Когда кончился бой и все затихло в зале, Кримхильда, испугавшись тишины, решила, что Рюдегер изменил ей и готов заключить мир с Нибелунгами.
Услыхал это Фолькер и вскипел негодованием.
— Неприлично тебе, королева, говорить так о Рюдегере, — крикнул он ей, — он так ревностно стремился исполнить твое поручение, что и он сам, и все его воины полегли мертвыми. А если вы этому не верите, то вот, смотрите! — При этих словах из зала вынесли изрубленное мечами тело Рюдегера. Испугался король — никогда еще не бывало с ним такой беды.
Горько заплакали все мужчины и женщины; дворцы и башни замка наполнились стонами и воплями. Отчаянные возгласы Этцеля звучали как львиный рев.
XXXVIII
О ТОМ, КАК БЫЛИ УБИТЫ ВСЕ ВОИНЫ ДИТРИХА
Один из воинов Дитриха Бернского услыхал громкие жалобы и рыдания и поспешил известить о том Дитриха; думал он, что убит сам король или королева. Тогда Дитрих послал разузнать в чем дело. Посол его вернулся в слезах.
— Что ты узнал? О чем плачешь ты так, витязь Гельпфриг?
— Есть о чем мне плакать и на что жаловаться, — отвечал посол, — король Гернот убил нашего доброго Рюдегера.
— Это дело дьявола! — воскликнул Дитрих. — Чем провинился перед ними Рюдегер? Знаю я, всегда был он расположен к бургундам.
— Если это так, — воскликнул отважный Вольфгарт, — то они все заплатят за это жизнью! Немало служил нам Рюдегер своей рукой, и было бы нам стыдно, если бы мы это спустили Нибелунгам.
Вождь Амелунгов приказал позвать к себе своего старого учителя Хильдебранда и просил его пойти к гостям и расспросить их, как было дело.
Тем временем готские витязи Дитриха, исполненные гнева и вражды к бургундам, вооружились без спроса и без его приказа и отправились вслед за витязем Хильдебрандом.
Увидал их отважный Фолькер и сказал королям бургундов:
— Вижу я — враждебно идут к нам воины Дитриха с оружием в руках и в шлемах. Хотят они на нас напасть. Дивлюсь я, что сделали мы этим витязям.
В эту минуту подошел Хильдебранд; опустив к ногам щит, стал он спрашивать воинов Гунтера:
— Гей вы, добрые воины, что сделали вы с Рюдегером? Прислал меня сюда король мой Дитрих узнать, правду ли нам сказали, будто один из вас сразил своей рукой маркграфа Рюдегера.
— Правдива эта весть, — отвечал свирепый Хаген, — и как же был бы я рад, если бы оказалась она ложною и был бы еще жив Рюдегер, которого должны теперь вечно оплакивать и мужи и жены.
Заплакали воины при этих словах, и слезы смочили их бороды и щеки!
Потом стали они требовать, чтобы выдали им тело Рюдегера, но бургунды не согласились на это.
— Пусть Амелунги сами возьмут его и вынесут из зала! — насмешливо кричит им Фолькер.